Не то, что его сосед и приятель Фома Оглоблин.

Вот у того на мёд, собираемый пчёлами в пригороде, возложен собственный коммерческий интерес.

Потому что настоящим бизнесменом стал Фома Никитович:

– На том, что получает из медогонки.

Чуть ли не круглый год, а потому многими центнерами продаёт горожанам сладкий до приторности товар.

Хотя ни один свой улей он не таскает в лес, не вывозит на поля.

– Как выставит весной из омшаника на свой огород пчелосемьи, – подмечают соседи. – Так они у него под окошками и гудят до осени, зарабатывая хозяину немалый приварок к семейному бюджету.

Вот и лицом своим справным, да круглым, он, несмотря на жаркий летний сезон, всегда белее пищевой соды.

В разговоре с приятелем Оглоблин, что называется «на голубом глазу», утверждает даже, что солнечные лучи:

– Меня вгоняют в стресс!

Однако ряд базарный их не только равняет и выстраивает, словно бы, по ранжиру, но и выносит наверх в коммерческом рейтинге.

Только обычно лучше всего в коммерческом плане дела идут на торжище у того, кто бойчее, а именно:

– У Фомы Никитовича.

Уже из-за того, что гораздо больше банок с товаром, чем Ерёма-друг, он выставляет в торговый день на свой индивидуальный прилавок.

И в рекламе Оглоблин не подкачал:

– Более того, сподобился обрести в медовом пиаре настоящее профессиональное мастерство.

Не стесняется, например, голосить на весь базар, когда зазывает сладкоежек к своему:

– «Фирменному» мёду!

Его послушать, так под крышкой каждой такой ёмкости сохраняется исключительно:

– «Лишь майское цветение садов!»

Тогда как сам хитроумный пчеловод даже от односельчан скрывает секрет успеха.

Особенно ту его часть:

– Когда даже ночью трудиться ради этого готов…

Пока никто не видит, запрётся в бане на своём подворье и разводит там магазинный сахарок по рецепту вора.

Не просто вору заливает рафинадом, но и добавляет в него кое-какие добавки, чтобы придать своеобразный запах готовому товару:

– Вот такой сироп и ставит пчелам на завтрак, обед и ужин.

И радуется высоте своего забора, за которым не разглядит досужий прохожий:

– Ведёт откуда, в улей – сладкий след.

Делу, разумеется, время!

Но и традиционный час, отданный потехе, тоже можно посвятить всё тому же делу:

– Когда досуг скукоживается как шагреневая кожа.

А всё – из-за множества различных бытовых и производственных забот, без которых никак не обойтись в сельской местности.

Чаще всего, когда строгая жена Галина Титовна не посылает его реализовывать на базаре овощи с их огорода, или убоину со скотного двора, то Фома Оглоблин становится Медовым купцом: Конечно, торгует он товаром, который произведён его трудолюбивыми пчёлами:

– По своим выходным дням.

Но не забывает и личные, заслуженные колхозные отгулы использовать в будние дни подобным образом:

– Чтобы обслужить покупателей.

А вот сообща, на соседних прилавках друзья торгуют мёдом лишь с наступлением осени:

– После откачки содержимого сот, когда сезон закончился уже и следует закрывать в омшаниках от будущих морозов своих крылатых помощников, которые впали в зимнюю спячку.

Так было и той осенью, когда Фома Никитович особенно отличился!

Он быстрее соседа и коллеги по колхозному машинному двору, Ерёмы Горобца сбыл горожанам всё, что натаскали с сахарного сиропа его «хитрые мухи».

Да и как иначе:

– Дешевле, ведь, чем на других прилавках, он предлагал свой выгодный товар.

И отпускал его на любой вкус, цвет и посуду.

– Ведром ли, банкой, – предлагал свой особенный мёд несведущим покупателям. – А не то и стаканом!

Смотря на то, сколько денег готовы были потратить на собственное удовольствие граждане, которые, себе же на беду: