— Здорово сыграла! — показывает поднятый большой палец. — Классно вышло. Я прям поверил.

Возвращается за баранку, заводит мотор.

— Слушай, раз так дела обстоят, может, попробуем вернуть твой сапог? — расщедривается окончательно. — Отморозишь ногу, пока до квартиры бежишь.

Разумеется, соглашаюсь. Показываю место, где «зажало» обувку.

— Ты посиди, я сам схожу, — небрежно бросает водитель.

Услужливо включает подогрев сидений, но авто запирает и ставит на сигнализацию.

— Спасибо сказать не хочешь? — Ярик приподнимает одну бровь и смотрит так, будто я задолжала миллион баксов.

— Не желаю! — рычу и закрываю глаза. — Если бы не ты, ничего этого не произошло.

— Откуда мне знать, что ты такая пугливая, — пожимает плечами Ярик. — Что призраков никогда не видела? Хочешь, сяду поближе и дам себя рассмотреть.

Играет бровями. Беззастенчиво демонстрирует мышцы груди.

— Хочу, чтоб ты исчез и дал мне спокойно добраться до дома.

— Так и быть, сделаю, — улыбается он.

И пропадает. Совсем как Чеширский Кот: сначала исчезает тело, потом лицо. И в самом конце становится невидимой самодовольная улыбка.

Испускаю облегченный вздох. Убеждаю себя, что это лишь розыгрыш. Плюс расшатанная нервная система. Все же нельзя работать сверхурочно. Вредно это для молодого, неокрепшего организма.

— Вот и сапожок твой!

В авто возвращается водитель. Отряхивает снег с капюшона куртки, перекидывает мне находку.

— Каблук, правда, придется заменить. Но хоть до дома не идти босой.

Меня доставляют на место. Сердечно благодарю водителя, поднимаюсь в квартиру. Первым делом наполняю ванну, добавляю туда пены с запахом лаванды. Грею чайник.

— Сейчас согреюсь и приду в норму, — обещаю себе. — Высплюсь как следует, и перестанет мерещиться всякая дурь.

Предчувствуя, как здорово понежиться в теплой водичке, раздеваюсь. Прихватив кружку ароматного чая и огромную шоколадку, направляюсь в ванную. Забираюсь в пенную воду, прикрываю глаза.

Об одном жалею: ванна сидячая — малые габариты однушки шиковать не позволяют. Но и так хорошо. Тепло и уютно. И что самое важное — никаких призраков поблизости.

Над ухом раздается свист.

— Ничего себе буфера! Настоящие?

Открываю глаза и вижу перед собой довольнющего Ярика. Он склоняется над ванной и бесцеремонно тянет лапу к моей груди.

— Не смей! — ору что есть мочи.

Размахиваюсь, чтобы залепить пощечину. Рука проходит сквозь Ярика, задевает полку, и мне на голову сыплются шампуни, мочалки и гели для душа.

— Смотри, чай не расплескай, — хохочет Ярик. — Жалко будет, если ошпаришь такую красоту.

— Да как ты смеешь врываться ко мне в ванную?! — визжу и прикрываю грудь руками.

Пытаюсь погрузиться глубже — почти получается. Теперь из пены торчат колени и голова. Очень неудобно, но красоваться перед посторонним парнем не входит в мои планы. Даже если он действительно призрак.

— И колени ничего так, острые, — замечает Ярик. — А шоколад кончай трескать, вредно.

Ему-то какая разница, как я выгляжу? Что ем, сколько вешу и чем занимаюсь?..

— Уходи! — повторяю, стараясь придать голосу уверенности.

— Да ладно тебе, — отмахивается Ярик. — Я даже дотронуться до тебя не могу. Хотя, признаться, очень хочется.

Его взгляд красноречивее слов. Проходится по мне, точно рентгеном. Пена — не слишком хорошее прикрытие. Она скорее добавляет интриги, заводит сильнее. Осознаю это и краснею, кажется, до корней волос.

— Знаешь, тебя если правильно одеть, подкрасить, покрасить и уложить… — произносит Ярик. Задумчиво постукивает указательным пальцем по нижней губе. Такой милый и очень волнующий жест.

— Отвали, — замечаю, но отчего-то не слишком убедительно. — Что пристал? Я ничего не хочу менять ни в своей внешности, ни в жизни. К тому же совершенно не желаю, чтобы кто-то без спроса проникал в мой дом. Я сейчас полицию вызову, вот!