Мы с Ребеккой сидели в сторонке, на мягком песке, и жевали вафли.

– Знаешь что, Ари? – сказала Ребекка. – Такие моменты редки.

– О чем ты?

– О том, о чем нам будут говорить без остановки весь учебный год – да, собственно, уже говорят. Что это лучшее время нашей жизни, которое мы будем вспоминать с улыбкой и жалеть, что не наслаждались им чуть более осознанно.

Я разломил вафлю напополам.

– Мне такое точно никто никогда не говорил.

Она рассмеялась.

– Скажут еще. А ты отмахнешься, как я, но они правы. Посмотри вокруг. С нами все время друзья, учителя, родители, братья, сестры. У нас ни работы, ни настоящих обязанностей. Так уже никогда не будет, правда?

– Похоже, ты по-настоящему счастлива. Приятно слушать счастливого человека.

Она коснулась моей руки:

– Ты так говоришь, будто это что-то из ряда вон. Не уподобляйся этому шмендрику. – Она указала на Эвана, который как раз в прыжке поймал длинную передачу Ноаха, сделал тачдаун и теперь ликовал, насмехаясь над рабби Фельдманом. – Посмотри на него. Конечно, ему многое пришлось пережить, но и он порой бывает счастлив, правда же?

После того как игра подошла к концу и рабби Фельдман зевнул “Хейл Мэри”[105] – мяч ему кинули откуда-то сзади и сбоку, – нам велели возвращаться в школу, мы как раз успевали к третьему уроку. Мы с Ноахом и Ребеккой чуть задержались, помогли Джио и раввинам убрать мусор. А когда пришли на парковку, Эван стоял на выезде и не давал никому уехать. Вокруг него собрались другие, в их числе Донни. Образовалась пробка, машины сигналили, но Эван не двигался с места. В руках у него были ключи от машины Донни.

– Ну хватит, Эв, – Донни вяло пытался отобрать у него ключи, – мне ехать пора.

Эван схватил Донни за плечи:

– Твои родители на работе, так?

Донни слабо кивнул, в поисках поддержки оглядел собравшихся. Но никто за него не вступился.

– Значит, если я правильно подсчитал, – продолжил напирать Эван, – твой дом пустует и буквально напрашивается, чтобы им воспользовались?

Меня охватило сочувствие к нашему великану-приятелю, который в ответ на вопрос Эвана что-то промямлил. В глубине души я надеялся, что Ноах вмешается, но он молчал.

– Может, э-э-э, может, лучше поедем к тебе домой, Эв?

Эван помрачнел, и Донни поспешно пробормотал извинение. Эван в ответ отдал ему ключи, привстал на цыпочки, взъерошил ежик Донни, направился к “ауди” и уселся на мое место на пассажирском сиденье. Когда мы с Ноахом и Ребеккой подошли к машине, Эван окликнул меня:

– Иден!

Я моргнул, недоумевая, почему он выбрал именно меня.

– Что?

– Я так понимаю, вы с Амиром гоните обратно в школу?

Я в самом деле намеревался спокойно вернуться в школу, пойти на занятие по Танаху, послушать рабби Фельдмана. Мы так хорошо провели время, хотел сказать я, зачем же в ответ на заботу плевать школе в лицо? Однако нехотя покачал головой.

– Правда? – уточнил Эван. – Я в шоке.

С парковки уехали несколько автомобилей. Я заметил, что София одна в машине. Я мог бы подбежать к ней, попросить подбросить меня до школы. Но вместо этого обернулся к Эвану:

– Почему?

Эван холодно посмотрел на меня, уверенный в том, что уж на это я точно отвечу так, как ему нужно.

– Ты не похож на человека, который готов рискнуть.

Ругая себя, я сел на заднее сиденье. Эван, еле заметно ухмыляясь, захлопнул переднюю дверь.

Когда мы приехали к Донни, на заднем дворе тусовалось человек двадцать – пили, слушали ту же музыку, что на “миньяне икс”, от которой меня воротило с души. Оливер уже обшарил кухню, расставил бутылки на ржавом шезлонге и наливал всем “отвертку”.

– Миледи. Джентльмены. Иден. Не желаете выпить?