– Папочка, папочка, папочка, – неустанно шептали её губы, а глаза желали увидеть как можно скорее дорогой её сердцу лик.

Но когда из-за дерева вышел Гаспар, улыбка на её лице померкла, а букет выпал из рук. Подснежники рассыпались вокруг её ног голубыми огоньками, коим больше не было суждено загореться вновь. Гаспар, увидев из-за стволов деревьев улыбающуюся и счастливую Элизабет, тоже разулыбался ей в ответ, думая, что её радостные глаза были предназначены ему. Но когда свет в её глазах погас, он встревожился такой резкой перемене и, ускорив шаг, направился к ней.

– Гаспар… – печально протянула она. – Почему ты здесь?

– А где я должен быть? – так же непонимающе задал он ей вопрос.

– Как где? Ты должен быть вместе с Генри и Дарией! Сопровождать их в клан Земли, – говорила она чуть ли не со слезами на глазах, подкативших от чувства безысходности и полного бессилия.

– Но я ничего не знаю об этом. – Он помотал головой, будучи в полном недоумении от услышанного.

– Разве Лео не заходил к тебе? Разве он тебя не предупредил?

Гаспар ничего не ответил, лишь снова помотал головой.

– Что происходит в этом замке? Почему никто ничего не знает? – сокрушалась она. – Ну, Лео! От беззаботной жизни совсем размяк! – Она нахмурила брови, а сердце заколотилось быстрее от подступающей злости.

Гаспар, не зная, что ему делать, всё так же сохраняя молчание, присел на корточки и начал собирать цветы, валявшиеся у ног Элизабет. Она обошла его и направилась к лошади. Обернувшись и увидев, что Гаспар старательно подбирает увядшие цветы, она строго сказала:

– Брось их и следуй за мной, – подошла она к Аннабель и отвязала её.

Гаспар выбросил всё, что успел насобирать, и быстро подошёл к Элизабет, повинуясь. Она вручила ему в руки поводья и сказала:

– Ты первый. Я сяду позади тебя. Нужно вернуться в замок. Отец, наверное, уже там.

Гаспар, крепко держа в руках поводья, поставил ногу в стремена и мигом запрыгнул на лошадь. Он подал руку Элизабет, помогая ей взобраться. Как только она удобно уселась, обхватив его руками за талию, Гаспар подстегнул лошадь, и они вместе поскакали обратно в замок.

Сидя за Гаспаром и выглядывая из-за его плеча, Элизабет совершенно не обращала внимания на картинки, проносившиеся мимо. Она напряжённо думала о том, почему отец так с ней поступил и почему Лео не сообщил её приказ Гаспару.

«Я же чётко ему всё сказала. Как он мог меня ослушаться. Что это за безобразие и своеволие? – негодовала Элизабет. – А отец? Мы же обо всём договорились ещё вчера. Да, я проспала, видимо, из-за сладких предвкушений поездки, потеряла бдительность. Генри тоже молодец. Уехал, ничего не сказав. Мог бы меня предупредить. Оставить весточку».

Она так глубоко дышала, а сердце её билось так сильно, что это почувствовал даже Гаспар, к которому она прижалась сильнее в тот момент, когда лошадь начала подниматься по крутому склону.

Наконец они выехали на плато, откуда уже было рукой подать до главных ворот. Гаспар старался гнать лошадь так быстро, как мог, только бы угодить желанию Элизабет и её поскорее доставить обратно в клан. Промчавшись через главные ворота, Элизабет громко приказала Гаспару остановить лошадь. Её приказ был моментально исполнен. Гаспар с силой натянул поводья. Аннабель была рада сбавить ход, но недовольна от снова врезавшейся в её губы уздечки. Широко раздувая ноздри, она громко и тяжело дышала, точно как её хозяйка. Только та это делала от злости и негодования, а Аннабель – от усталости и бессердечия всадника.

Элизабет спешно спрыгнула с лошади, не дожидаясь помощи Гаспара, уже приготовившегося дать ей руку. Она быстрым шагом направилась в замок, не сказав ему ни слова. Глубоко погружённая в свои мысли, она шла в покои отца, чтобы утихомирить свои душевные волнения. А потом Элизабет собиралась высказать Лео всё, что о нём думает.