«Надеюсь, после этого ужина и времени, проведённого вместе, мне удастся вернуть его тягу к жизни, и он снова будет таким, как прежде, – мечтала она. – Жаль, что мамы нет с нами. Она бы смогла быстро привести его в чувство. И он бы не горевал так, как сейчас. Не сторонился бы людей, не сидел бы в одиночестве в своей комнате дни напролёт».

По пути в свою комнату она встретила одну из служанок и приказала ей подготовить малую обеденную к ужину на две персоны. В комнате её ожидали приготовленные в дорогу вещи, заботливо разложенные на кровати её служанкой Грэйси. Остановившись на мгновение, она почувствовала, как защемило сердце, ведь поездку в клан Земли ей пришлось на какое-то время отложить. Пробежавшись глазами по дорожному платью, она села на кровать. Рядом лежала аккуратно сложенная чёрная материя. Элизабет положила на неё руку и ощутила знакомую плотную ткань. Слёзы потекли по её щекам, и ей стало так горько и больно, отчего они полились ещё обильнее. Сердце забилось чаще. Она собиралась развернуть ткань и удостовериться в том, что воспоминания, навеянные тактильными ощущениями, её не подводят. Она встала с кровати, взяла материю в руки и встряхнула её.

– Плащ. Тот самый плащ, – рыдала она, вцепившись в него, обнимая и прижимая к лицу, словно ласкала маленькое дитя.

Волна воспоминаний, которые она постоянно гнала от себя подальше, нахлынула на неё с новой силой. Не в состоянии совладать с собой, она улеглась на кровать, свернулась клубочком и накрылась плащом с головой, оставив лишь небольшой просвет.

«Даниэль, Альма, мама… сколько ещё потерь мне нужно пережить? – думала она, пытаясь усмирить всё накатывающие слёзы. – За что мне всё это?! Что я сделала не так? Где я совершила ошибку, за которую не прекращаю расплачиваться? Кто бы со мной ни сходился, исчезает из моей жизни, оставляя в душе глубокую рану. И ещё никто, никто не вернулся! Я словно проклята. Может, это не папе нужно всех сторониться? Может, это меня нужно держать ото всех подальше?»

Постепенно рыдания и всхлипывания утихли. Накрытая тёплым плащом, Элизабет не заметила, как провалилась в сон, подкравшийся, словно внезапно налетевший ветер. А когда она открыла глаза, то даже не поверила тому, что на дворе уже стоит глубокий вечер. Спохватившись, она скинула с себя плащ, спрыгнула с кровати, стрелой влетела в умывальную, где побрызгала на лицо холодной водой и, мельком посмотревшись в зеркало, стремглав побежала к дверям.

«Неужели я всё проспала? Неужели я опоздала на ужин с папой и всё пропустила»? – нервничала она, едва дыша от волнения, спешным шагом направляясь в обеденную, на ходу поправляя волосы и помятое платье.

Подойдя к нужной комнате, она увидела слугу, ожидавшего появления высоких гостей. Элизабет старалась уравновесить дыхание прежде, чем задать вопрос.

– Отец уже пришёл? – поинтересовалась она, достаточно быстро отдышавшись.

– Нет, Мисс. Ожидаем, – ответил он Элизабет и открыл перед ней дверь.

Поблагодарив его лёгкой улыбкой и кивком, она вошла внутрь, облегчённо выдохнув. Перед ней был накрытый на двоих стол, за который на самом деле могли сесть не менее десяти персон. Слева неспешно потрескивал камин, наполняя комнату теплом и волшебством уюта. Увидев, что прислуга разместила их по разным концам стола, она нахмурила брови и, направившись к одному краю, взяла в руки посуду и переместила её ближе к тому месту, где должен был сидеть отец. Полюбовавшись проделанной работой, она, скользнув взглядом по окнам, за которыми догорало вечернее солнце, подошла к камину. Она поднесла руки к огню и, вращая ладонями, начала отогревать холодные пальцы. Элизабет размышляла о предстоящем разговоре. Ей хотелось вспомнить счастливые моменты прошлого, подумать вместе о будущем, снять с его разума тёмную пелену, никак не отпускавшую из своих объятий.