– Тебе, дочка, – говорил отец, – пора устраивать свою жизнь, ты выросла, мы стареем и пока можем тебе помочь, нужно устраиваться.

Зухра знала Галима с детства, любознательный мальчишка, всегда рассказывал какие-то забавные истории, о которых прочел в книгах, был всегда словоохотлив и пользовался за это заслуженным вниманием. Подростком он уехал в город и, как потом выяснилось, остался там учиться в семье своего дяди. И вот теперь, возмужавший и образованный, вернулся в свое село работать. Через какое-то время к ним пожаловали родители Галима и долго о чем-то говорили с ее родителями. Спустя некоторое время отец стал заводить с ней разговоры о будущем. Зухра, как могла, отбивалась от этих разговоров, но сильно перечить отцу не могла, это в их семье не поощрялось. Она действительно выросла, стала стройной и красивой девушкой, и ей действительно хотелось замуж, так было принято. В этом отец был прав, наконец, она согласилась с его доводами и осенью 1933 года вышла замуж за Галима.

Вначале все в их семье было хорошо, она вскоре родила дочку Сонию, вышла на работу. К сожалению, у мужа что-то не ладилось с работой, он не находил общий язык со своими работниками в бригаде, часто приходил домой раздраженный и срывался на дочке и жене. Зухра терпеливо относилась к этим придиркам, да и в чужом доме она не могла себя вести иначе. Как-то зимой Галим заговорил о переезде в Казань, там якобы его ждало выгодное предложение по работе. Родители поддержали сына и посоветовали им ехать в Казань, жить и работать.

Галим уволился, собрал семью, и они переехали в Казань. Там сняли квартиру и начали осваиваться. Галима на работу взял его дядя, и вроде бы все пошло помаленьку налаживаться, но, к сожалению, как всегда, вмешался случай. Помощь дяди сыграла для их молодой семьи плохую службу. Галим почему-то уверился в своей исключительности, стал плохо обращаться с людьми, становился все заносчивее и невнимательнее. Работники это видели и не старались ему помогать в работе. После нескольких неудач Галим стал находить утешение в забытье, которое все чаще приходило вместе со спиртным. В семье Зухры спиртное было под запретом, ее отец Касым был человеком очень строгих правил, не позволяя ни себе, ни своим детям каких бы то ни было вольностей. Зухра ни с кем не делилась проблемами, возникшими в семье, внешне у них все было благополучно, они работали, ждали жилье, растили дочь. Галим часто по работе ездил во всевозможные командировки. Возвращался оттуда усталый и взвинченный, с ним было сложно первые два-три дня. Лишь после этого периода он вновь входил в быт семьи и как бы окончательно возвращался в нее. Соние исполнилось три годика и ее определили в садик. Зухра попросила мужа разрешить ей работать, Галим не возражал, и она устроилась на соседнее с ним предприятие.

К ним часто приезжали командировочные налаживать вновь поступающее оборудование, а иногда и целые производственные линии. Обычно это были инженеры из Москвы, Ленинграда или Горького. Они подолгу задерживались на заводе, а иногда приезжали по одному и тому же направлению и не раз, и не два. В октябре 1935 года к ним в очередной раз явилась такая группа инженеров наладчиков. Надо было запустить новую линию по производству подшипников. На такой линии станочницей и работала Зухра. Работа ей крайне нравилась и хотя операции, производимые ею, были несложными, но само ощущение о рождении готового изделия всегда подымало собственную самооценку в ее глазах.

Новое изделие, которое они мучительно запускали в производство, никак не хотело производиться без брака. Технологи-наладчики, прибывшие с профильного ленинградского завода под руководством инженера, должны были решить эту проблему в кратчайший срок. Утром к ее станку, на линию по установке сепараторов подшипников, прибыл технолог, молодой парень со светло-русыми волнистыми волосами и голубыми, как небо, глазами. Он был невысокого роста, но всюду успевал и при этом умел замечать неполадки на линии с первого взгляда. Звали его Андрей. Станок Зухры был одним из основных в поточной линии, и он был концевым станком. Потому Андрей по прибытию сразу направился к ее станку и стал над ним колдовать, стремясь заставить его выполнить назначенные операции качественно и без сбоев. Он бился над ним уже 3 часа, но станок продолжал партачить. Зухра обратила внимание на силу характера Андрея, уставший и весь испачканный, он продолжал упорно настраивать станок на нужную ритмичность и точность работы. Его не смущало ни потраченное время, ни череда неудач. Андрей снова и снова принимался за работу, не обращая внимания на ее любопытство. Но ни в этот день, ни в два следующих ему не удавалось решить эту сложную задачу. Зухра выполняла все указания наладчика четко, ничего не выходило. После работы она вновь и вновь анализировала работу своего станка, пытаясь понять, в чем несогласованность технологических операций, которые она на нем выполняла, где здесь ошибка, думала она, засыпая, и просыпалась с той же мыслью.