Когда зашли в квартиру, Винни присвистнул.

– Да, нехило в Польше контрабандисты живут! Ты посмотри, у него и ванна мраморная, и пол паркетный, и балкон большой! О, а это что?

Он прошёл в гостиную. На стене висели две винтовки, польский карабин Маузера wz.29 и мосинская трехлинейка радомского изготовления. Ниже пистолет MauzerC96 соседствовал с револьвером Кольта Police Positive Special.

– А это мой легальный арсенал, на пистолет и револьвер есть разрешение, а на карабины здесь не требуется, как на любое охотничье оружие. Власти поощряют покупки гражданами оружия, видимо опасаясь нападения большевиков.

Я усмехнулся.

– Легальный? – также с усмешкой спросил Валька.

– Ага. Чуть позже покажу кое что еще – я подмигнул ему.

Наташу с Валентином определили в гостевой спальне. Они устали, да еще выпили, разморило, само собой.

– Все, дорогие мои, отдыхайте, поспите часок или хоть до вечера. Ванну и удобства видели, кухня через две комнаты от вас, там в холодильнике, если что, пошарите.

– Тут уже есть холодильники? – сонно спросила Наташа.

– Представь себе, да. Я и сам удивился. Все, не мешаю.

А мы с Леной пошли в мою спальню. Как только закрылась дверь, я ее обнял, зарылся лицом в ее волосы, стал целовать ее маленькие ушки, шею, потом подхватил на руки и понес к кровати.

Мы звенели, как струны в рояле, прижимаясь к друг другу как можно крепче, кровь бешено колотилась в горле, руки метались и находили знакомые родинки, упругие груди, гладкие бедра, и казалось не существовало силы, способной нас разделить…

Потом я курил, голова Лены лежала на моей груди, ногу она закинула мне на живот. Лена подняла голову и улыбнулась знакомой улыбкой.

– Старинов, сам то в спортивных трусах, а на бедного Вальку подштанники напялил!

– Он их выбрал добровольно – усмехнулся я. Она свернулась калачиком у меня под боком, зевнула.

– Я посплю, ладно?

– Конечно, счастье мое, ты сегодня вымоталась.

– Дааа – зевая ответила Лена – не каждый день оживаешь после смерти.

Она спала, а я тихонько гладил ее по волосам. Лежал рядом и думал. Ну вот, вроде все неплохо, Лена рядом, друзья рядом, есть деньги, профессия, хоть и незаконная, что еще нужно для счастья!…

Я очень любил свою жену. Люблю ее до сих пор, и буду любить всегда. И Лену тоже люблю. Когда умер, надеялся что здесь найду Людочку и Лёшика. Не получилось. Но нашел Лену. Наверное это судьба.

Осторожно вылез из под одеяла и пошлепал на кухню, где полуголые Винни и Наташка вдвоем уплетали ветчину и хлеб с сыром. Винни был в белых подштанниках, Наталья сидела у него на коленях.

– Чего не спите? – удивился я.

– Уснешь тут с вами – смеясь ответила Наташа. – Ваши вопли, любовнички, наверное и на улице были слышны.

– Ага – подхватил Валька – разбудили нас, ну мы и…

Наталья с улыбкой приложила палец к его губам.

– Тоже? – обрадовался я. Наташа неопределенно покрутила головой.

– А чего вы всухомятку то? В холодильнике вино хорошее есть, рислинг немецкий.

– Где именно?

– Наташ, тут такая кнопка – я подошел к холодильнику и открыл дверцу – вот здесь. Нажимаешь – и опа!

В нижнем отделении, посверкивая золотой фольгой, показались горлышки бутылок.

– Рислинг или шампанское?

– Давай рислинг! – махнул рукой Винни.

Мы сидели на кухне, смотрели друг на друга и жмурились от удовольствия. Закатное солнце деликатно заглядывало в окно, липы под окном благоухали, откуда то еле слышно доносилось патефонное "Złociste Chryzantemy"2, легкий, ни с чем не сравнимый июньский ветерок шевелил шторы и будил сладкие воспоминания, замешанные пополам с горечью…

Лучи заходящего солнца отражались от стенок стаканов, вино в их свете отливало червонным золотом, было хорошо и спокойно.