Меня ведут вперед, и я не сопротивляюсь. Нет ни сил, ни желания. С ударом судебного молотка все было кончено. Вся моя жизнь. Да, в перспективе я буду свободна, когда-то, после того, как меня используют три раза по назначению программы размножения.

А если я не забеременею с первой попытки? Или же со второй? Что будет, если я окажусь несовместимой ни с одним из назначенных Альф?

Меня обяжут быть в программе дальше? Пока я не дам нужного количества потомства?

Волна обреченности накрывает меня, и ноги подкашиваются, но сильные руки охраны не дают мне упасть. Почти волоком тащат дальше.

Вся жизнь проносится у меня перед глазами и превращается в пустоту. Меня трясет и тошнит, внутренности раскалываются и завязываются узлом. Пугающие мысли о том, что лучше бы я тоже умерла в этой аварии, плотно заседают в голове.

Уже у самого выхода из здания на меня кто-то набрасывается. Больно вцепляется в волосы, бьет по лицу, а я даже защититься не могу из-за скованных рук. Меня мотает и швыряет в руках охраны. Удары весьма ощутимы, а когда я оказываюсь на полу, на меня еще сыплются и пинки.

— Убийца, убийца, — истерически кричит женщина, а я пытаюсь свернуться клубком, закрывая голову скованными руками.

Женщину оттаскивают, а меня, как безвольного болванчика, поднимают и тащат дальше к машине. Я оборачиваюсь, скорее инстинктивно, боясь нового нападения, и лихорадочным взглядом цепляюсь за лицо Индарра. Глаза его злые и пугающие, губы сжаты, желваки ходят туда-сюда. Он выходит вслед за моей процессией, и я порывисто торможу, продолжая смотреть на него.

Альфа, пожалуйста.

Мне хочется дотянуться до него, коснуться, умолять, чтобы спас. Я точно сошла с ума от всего случившегося, раз готова умолять о спасении это чудовище. И, несмотря на весь здравый смысл, я тянусь руками в его сторону. Но меня грубо дергают вперед и сажают в машину. Дверь захлопывается, а я льну к окну, боясь разорвать зрительный контакт с Альфой.

А потом я вижу Нарсула. Он появляется за спиной Индарра и, обойдя его, спускается по лестнице, приближаясь к машине. Я завороженно ловлю каждое его движение, которое по своей плавности и опасности похоже на поведение хищника.

Омега внутри дрожит и тянется вперед, прикладывая трясущуюся ладонь к стеклу. Взгляд Альфы находит мои глаза, и от этого внутри все теплеет, какая-то искра надежды вспыхивает в сердце.

Большая ладонь с длинными пальцами ложится поверх моих, но по другую сторону стекла, и от этого жеста, я перестаю чувствовать себя настолько обреченно одинокой.

А потом Нарсул улыбается, легко, едва заметно.

Машина трогается с места, и я вскакиваю на сиденье, чтобы посмотреть назад. Как раз в тот момент, когда возле высокой фигуры Нарсула появляется не менее высокая и внушительная фигура Индарра.

21. 21

Вынырнув из кошмара, как из-под толщи раскаленной лавы, я никак не могу отдышаться. Все тело горит и ломит, голова чугунная. Я пытаюсь разлепить глаза, и мне с трудом это удается. В душной темноте камеры почти тихо, все спят, свет из грязного окошка у самого потолка бросает светлое пятно на пол.

Я снова в изоляторе, мой перевод назначен на утро. Соседки встречают меня уже по-дружески, только общаться у меня нет никакого желания. Утром перед слушанием мне дали таблетки, которые должны были немного притупить симптомы течки, но их действие вообще невозможно сравнить с тем уколом, который мне сделали, когда приходил Нарсул. Таблетки позволили мне продержаться пару часов, а когда я снова оказалась на жесткой койке изолятора после суда, меня снова скрутило.

Но организм настолько измучен и истощен, я ведь ничего не ела уже несколько дней, что меня все же вырубает, и я окунаюсь в кошмар. Десятки, если не сотни Альф, все с горящими глазами, окружают меня, трогают и тянут в свою сторону. Их прикосновения обжигают, пугают…