Отец женился на Элине, привел ее в дом с маленькими дочерьми от первого брака – мне тогда было девять, а сестрам десять и восемь. Сначала казалось, что все хорошо, но вскоре его дело пошло под откос, уступив сильному конкуренту, появились первые долги. Они с Элиной стали часто ссориться, от криков чуть стекла не лопались... Дом начал ветшать, долги копились, мачеха становилась все злее и злее. Когда мне исполнилось пятнадцать, отец скончался от инсульта, врачи сказали – стресс.

Ну и конечно, все это время мачеха и названные сестры ненавидели меня. Я была лишним ртом, особенно когда отец умер, а долги – остались.

Я еще училась в школе, работать пойти не могла, выгнать меня на улицу тоже было совсем уж не по-божески, поэтому я просто незаметно для себя стала прислугой в собственном доме: готовила обеды и ужины, мыла полы, стирала, убирала, чинила что-то по мелочи, с мая по сентябрь работала на огороде, иногда ходила в лес за грибами и ягодами...

Элину это устраивало: сама-то она никогда толком не работала, сначала висела на шее у родителей, потом – у первого мужа, потом – у моего отца...

И вот теперь, много лет спустя, кто-то отнесся ко мне по-доброму, с любовью, нежностью и заботой. Пускай и всего на одну ночь. Пускай и не видя моего лица, не зная моего настоящего имени... Меня это опьянило, свело с ума. Следующим утром я вернулась домой самой счастливой на свете.

А потом...

– О чем задумалась, шлюха малолетняя?! – перебивает мои мысли мачеха, и я вздрагиваю, поднимая глаза. Элина смотрит на меня с яростью, Злата и Агата – с насмешливым презрением. – Завтра же пойдешь в больницу и скажешь, что тебе нужно сделать аборт, ты меня поняла?!

– Поняла, – киваю я.

Ну, а какой тут еще выход?! Мне этого ребенка все равно не поднять на ноги: ни денег, ни условий, да и в университет надо бы поступать...

Вот только через неделю, как раз накануне назначенного врачом аборта, мачеха неожиданно передумывает:

– Будешь рожать.

– Но... вы же сказали... – начинаю я растерянно, а она повторяет:

– Будешь рожать. Воспитаем... как-нибудь, – она странно хмыкает и выходит из комнаты.

10. 9 глава

Сейчас.

___

Пока сестры смеются, я бросаюсь к сумке, поднимаю ее с пола, открываю и достаю фоторамку. Она действительно разбилась. А ведь я покупала ее с первой копеечной зарплаты несколько лет назад! Как обидно!

Осторожно вытащив из рамки любимую фотографию, где мой отец еще жив и крепко держит меня за руку, я поворачиваюсь к Злате и спрашиваю:

– Зачем ты это сделала?!

– Откуда же мне было знать, что там рамка, – Злата пожимает плечами.

– Все равно не надо было ее бросать! Мало ли что там могло быть?! Телефон, зеркало, стеклянный флакончик с парфюмом!

– Ой, это у тебя-то флакончик с парфюмом?! – фыркает Агата. – Не смеши нас, сестренка! Ты как была замарашкой, так ею и осталась!

– Ага-ага, – вторит ей Злата. – Знаешь, как говорят?! Можно вывезти девушку из деревни, но нельзя вывезти деревню из девушки!

– Вы ведь понимаете, что это не только меня, но и вас касается?! – усмехаюсь я. Несколько лет назад я бы просто промолчала, но теперь нет. – Вы такие же девушки из деревни... Но я хотя бы в большой город переехала и сама зарабатываю на жизнь, а вы что?! Перебиваетесь случайными заработками, бездельничаете, таскаете деньги из материнского кошелька и все еще мечтаете выйти замуж за принца! Да только где они, ваши мэрские сыновья и прокурорские внуки?! Женились на скромных и образованных девушках! А вы так и бегаете по гулянкам, как восемь лет назад!

– Ой, посмотри-ка, зазналась! – фыркает Злата.

– В богатом доме теперь работает, небось! – добавляет Агата.