– Ай, че за фигня? – раздается недовольный мужской голос.

Надо же, просыпается… Отхожу на безопасное расстояние и наблюдаю за происходящим. Константин садится и ощупывает голову.

– Башка болит… – стонет он и оборачивается. Замечает меня и округляет глаза, как будто это я залезла в его квартиру, а не он в мою. – О, а ты кто?

Последний вопрос и вовсе кажется идиотским.

– А ты не помнишь? – подозрительно прищуриваюсь.

– Не-а, – несколько раз заторможенно закрывает и открывает глаза. – Все в каком-то тумане.

Занятно… Может, у него сотрясение? По моей вине. Вот еще по моей! Нечего в чужую квартиру вламываться. Даже лучше, если не помнит, сейчас я ему освежу память.

– Допился до чертиков, жену родную не узнаешь? – на полном серьезе начинаю отчитывать, пытаясь скопировать интонацию из какого-то дурацкого фильма.

– Жену? – Взгляд Константина становится осмысленным, проходится по мне сверху вниз и обратно к глазам. – Не может быть.

– Уверен? – хмыкаю я, у меня есть точно такое же оружие, что он применял против меня. – Танюш, иди сюда.

Слышится топот маленьких пяточек.

– Чего, мамуль? – Дочка останавливается передо мной.

Разворачиваю к себе спиной и кладу руки на плечи.

– Скажи-ка мне, кто этот дядя? – указываю на Константина пальцем.

– Мам, ты чего? – поднимает голову и смотрит на меня, как на сумасшедшую. – Это же папа.

– Так, а как папу зовут? – вклинивается он в наш разговор, пытаясь сломать легенду.

– Константин, – поспешно подсказываю я, лишая его удовольствия все испортить.

– А маму?

– Людмила.

Целую дочку в щеку и отправляю обратно в детскую.

– И что, сильно я нажрался?

Константин поднимается на ноги, проходится по комнате и разминает шею.

– Видимо, да, раз спать лег прямо под елкой, – усмехаюсь я, отфутболивая очередной удар, и пожимаю плечами. Пусть совесть его помучает.

Интересно, правда не помнит или придуривается? Даже не могу понять, чего бы мне хотелось больше.

– А сумка моя? – Константин указывает на стоящую неподалеку спортивную сумку.

Черт. На этом легенда заканчивается, и надо срочно придумывать продолжение, иначе попадусь.

– А ты только из командировки вернулся, – ляпаю первое, что приходит в голову и нервно кусаю губы. Все же логично, правда? Перед Новым годом муж приехал домой, нажрался с друзьями, а вещи еще не разобрал.

– И где же я был? – В голосе Константина явно слышится сомнение. Черт. Неужели прокололась?

– А черт тебя знает, – пожимаю плечами и обиженно вздергиваю подбородок. – По бабам, наверное, шлялся.

Константин недовольно хмурится и приближается ко мне.

– Я такой плохой муж? – Его бровь вопросительно изгибается.

– Да нет… – бормочу неуверенно, теряясь от его близости. – Муж-то ты замечательный, – уверяю его и отойдя на безопасное расстояние добавляю. – Наверное.

– А ты не знаешь?

– Я так редко тебя вижу, что не успеваю узнать.

Наш диалог больше походит на какую-то комедию, но мы не в театре. И все, что происходит, – это реальность.

– А число сегодня какое? – Константин задумчиво чешет подбородок пальцами.

– Тридцать первое декабря

– Новый год, значит.

– Значит, да.

Капитан Очевидность прямо. Закатываю глаза, но предпочитаю не иронизировать вслух.

– Говорят, на Новый год что ни пожелается… – загадочно начинает он говорить, но на середине фразы замолкает.

– Бойся своих желаний, – усмехаюсь я и качаю головой. – Подарки-то наши где? Их-то хоть не пропил?

– Значит, муж вернулся из командировки. Соскучился. Голодный и разбитый, а все, что тебя интересует, это подарки?

Черт… хотела его умыть, а в итоге сама облажалась. Уделал, сволочь. Поджимаю губы и ухожу на кухню. Голодный, значит? Будет тебе еда.