– Но он же не постолонний, – доверительно шепчет мне Танюша.

Титаническим усилием воли сдерживаюсь, чтобы не взорваться и не выплеснуть негатив на ребенка. Головой понимаю, что она всего лишь доверчивая малышка, но раздражение растет в геометрической прогрессии.

– Беги, пожалуйста, в комнату, – целую дочку в висок. – Поиграй, а мы с «твоим папой», – с нажимом выделяю слова и смотрю на Константина, – поговорим.

– А ты его не выгонишь? – опасливо косится Нюша.

– Не выгоню, беги, – выдавливаю из себя самую добродушную на свете улыбку, а про себя добавляю: «Сам сейчас уйдет».

Провожаю дочку взглядом и сосредотачиваюсь на незнакомце. Первый шок прошел, теперь я уже способна адекватно оценивать ситуацию.

– Итак, – вопросительно вздергиваю бровь, привлекая к себе внимание. – Кто вы такой и зачем вломились ко мне в квартиру?

– Как уже сказала Нюша, я не вламывался…

– Конечно, – саркастично закатываю глаза. – Воспользовались доверчивостью девочки и незаконно проникли в мое жилье.

– Почему же незаконно? – хмыкает он и расплывается в улыбке. – У меня есть письмо.

Уходит из кухни, и мне приходится следовать за ним.

– Какое еще письмо? – хмурюсь я. – От кого?

– От Деда Мороза.

Происходящее все больше начинает походить на какой-то мыльный сериал и не укладывается в голове.

– Вы что, издеваетесь?

Константин что-то ищет в большой спортивной сумке, которую, видимо, принес с собой. А я издалека наблюдаю за ним и думаю, как поступить.

– Сейчас-сейчас, – торопливо говорит Константин. – Где-то здесь было…

А если у него там пистолет? Колючие мурашки пробегают по позвоночнику. От страха решение приходит молниеносно. Беру большую вазу, в которую складываю всякие «нежности», и с силой прикладываю к голове незнакомца. Тот бормочет что-то невнятное и оборачивается. В ужасе отпрыгиваю и закрываю рот ладонью, чтобы не закричать от ужаса.

Константин смотрит на меня стеклянными глазами. Буквально несколько секунд, а затем заваливается на бок и отключается. В комнате зависает тишина. Гробовая и давящая, лишь сердце так громко ухает в груди, что оглушает.

Я, конечно, молодец… Но что делать дальше? А если я его убила? Руки начинают предательски дрожать, а слезы жгут глаза. Надо успокоиться. Самое главное успокоиться. Набираюсь смелости и подхожу ближе к незнакомцу. Вспоминаю какой-то медицинский сериал и прикладываю пальцы к его шее, проверяя пульс. Вроде есть. Облегчение прокатывает ударной волной, хоть не убила и на том спасибо. Шумно выдыхаю и сажусь на пол. Надо кого-то вызвать. Скорую или полицию?

В руке Константина и правда замечаю какой-то конверт. Вытаскиваю из пальцев и открываю. Улыбка непроизвольно появляется на губах.

«Дорогая Танечка! Это от Деда Мороза. Ты просила подарить тебе папу. Я исполняю твое желание. Обращайся с ним хорошо и не обижай. Счастливого Нового Года!»

Звучно припечатываю ладонь ко лбу. Вот идиоты! Тот, кто это придумал, в первую очередь, а исполнитель – во вторую!

***

– Подарок, значит, да? – говорю сама с собой и смотрю на распластавшееся под елкой тело. Вот ведь башка дубовая, даже ваза не разбилась. Зато мелочь разлетелась по всей комнате, собирать теперь придется. Откуда только взялся на мою голову. Так и хочется пнуть, но сдерживаюсь. Что ж я, изверг, что ли?

Поднимаюсь на ноги и упираю руки в бока. Что мне со всем этим великолепием делать? Может, на лестничную клетку выволочь? Очухается и свалит восвояси. Или передарить кому-нибудь? Бывает же, что не понравившиеся подарки передаривают? Или это невежливо?

– Может, Нинке тебя подарить? – спрашиваю я и осматриваю экземпляр поближе. С виду не опасный. И письмо это дурацкое. Просили обращаться хорошо, а я его вазой… Сам виноват. Можно же было как-то по-человечески.