— Иди одевайся, — кивком показал Кате на коридор. — В сад тебя отвезу.

— Ты же сказал, что я болею.

— Но ты не болеешь.

— Так это ты сказал, что я должна болеть. — Она сделала вид, что кашляет.

Как бы ни было на душе дерьмово, её детская непосредственность заставила меня усмехнуться. Отдать, что ли, её в какую-нибудь театральную студию? Чего зря таланту пропадать?

Потрепал свою малявку по волосам. Как бы там ни было, а время для меня зря не прошло. Другое дело, что с возвращением в Россию вернулись и тени прошлого. Как ни пытался я вывести Молотова на чистую воду — до сих пор ничего не вышло. Ни одной зацепки.

— А может быть, мы сегодня дома останемся? — Катя посмотрела так выразительно, что не поддаться было трудно. — Или давай Машу возьмём и поедем на батут? Давай, пап?

— Мы не можем с тобой просто так взять Машу.

— Это потому что тётя Саша сказала, чтобы ты не подходил к ней? Пап… Ты ей не нравишься, да? И я тоже?

— С чего ты это взяла?

Катька насупилась и отвернулась. Я подтянул её обратно.

— С чего ты взяла, что кому-то не нравишься? — спросил с нажимом.

Дочь только вздохнула. Проигнорировала вопрос и, дотянувшись, стянула со стола куклу. Свою мать она и не помнила. Всё, что от неё осталось, — несколько фотографий в альбоме. Только Катьке они были ни к чему.

Проводив дочь взглядом, я встал и снова подошёл к окну.

«Мы с тобой не закончили», — написал и хотел отправить Сашке, но передумал. Вместо этого выбрал другого адресата.

Сообщение ушло. Я поджал губы. Моей дочери нужна мать. Хорошая мать, такая, как моя бывшая жена. А Макару лучше держаться от Саши подальше. Если уж на то пошло, она не в курсе моих дел, так что ловить ему нечего. И пусть только попробует что-нибудь с ней сделать. Выверну кишками наружу и повешу. Сука! Лучше ему было не приближаться к ней.

— Зря ты это, Молотов, — процедил я, глядя сквозь стекло. — Зря.

Саша

Не задавшийся с утра день так и продолжился. Едва я приехала на работу, выяснилось, что отправленные вчера генеральному директору документы до него так и не дошли. Пока я выясняла, что случилось, насыпалась ещё куча мелких неприятностей — не критичных по отдельности, но в совокупности способных довести до истерики. А я и так едва справилась с ней. И какая разница, что там было личное, а здесь — работа? Установленное для самой себя правило, что никакое личное не должно влиять на работу, я благополучно нарушила, едва на горизонте замаячил Дамир. В итоге под конец дня дел у меня было ровно столько же, сколько в начале, голова пухла от мыслей, а помощница боялась лишний раз заглянуть в кабинет.

— Елизавета, — позвала я, сама зайдя к ней. — Ты…

Она протянула мне телефон. А я только теперь поняла, что она разговаривала.

— Это из детского сада, — пояснила она. — Не смогли дозвониться вам на мобильный.

Выглядела помощница встревоженной, и я сразу же почувствовала недоброе. Не успела взять трубку, тревога стала сильнее. Воспитательница что-то говорила, объясняла, но среди этого я смогла разобрать одно — Маша пропала.

— Что?! — переспросила, всё больше поддаваясь панике. — Как — пропала?!

Лиза не сводила с меня взгляда. Я крепче прижала трубку, не чувствуя ни рук, ни ног. Небо в буквальном смысле обрушилось на меня, стены кабинета начали шататься, пол уплывал из-под ног. Моя дочь пропала. До тихого часа была на месте, а после исчезла. Пустая кроватка и ничего, что могло бы помочь её найти…

— Я еду, — бросила, надевая пиджак. Ключи, сумка…

Помощница влетела в кабинет вслед за мной. Остановилась, не зная, что делать. Я и сама не знала. Схватила сумку и растерянно посмотрела на Лизу. В тишине зазвучала мелодия звонка.