– Это было не мое решение, – грустно улыбнулась я. – И теперь мне остается только бороться… теперь еще и за вас с Дэзи.

– За нас? – удивленно переспросила сестра. – Разве здесь нам угрожает опасность? Твой друг – тот, про которого ты говорила, с родственным твоему именем, сказал, что опасно оставаться в Возрении, а здесь мы, наоборот, будем в полной безопасности и рядом с тобой.

– И ты ему сразу поверила? – усмехнулась я.

– Нет, не сразу, – тоже усмехнулась Викки. – Только после того, как он довольно эмоционально высказал мне все, что о тебе думает, и чуть не сломал лестничные перила в сердцах. Тогда-то я и поняла, что раз уж он так относится к тебе, то и нам с дочкой ничего плохого не сделает.

– Твоя интуиция дала сбой, сестренка, – заверила я ее. – Карая стоит опасаться в первую очередь.

– Д-а-а… – протянула Виколла, – ты настолько запуталась в политических интригах, что абсолютно перестала замечать все остальные аспекты жизни. Ну да ничего, со временем сама все поймешь. Так и быть, можешь выдать меня за незаконную сестру принцессы Саминкары. А дальше… время покажет.

– Императрицы Саминкары, – поправила я сестру, величественно вздернув нос и сдувая упавшую на лицо прядь. Сдуть ее так и не получилось, пришлось совсем не величественно мотнуть головой.

– Как вам будет угодно, императрица… из курятника, – заявила сестра и весело рассмеялась.

– Да было-то один раз! Так теперь всю жизнь вспоминать будешь, – обиделась я.

Дело в том, что, еще будучи четырехлетней малышкой, во время очередной поездки за город, я забралась в курятник и там уснула. Нашли меня только спустя несколько часов, глубокой ночью, всю в перьях и прочих радостях курятника. На поиски поднялась вся деревня, и в свете факелов я предстала перед толпой во всей красе. Тогда-то меня и окрестили королевой курятника. И вот, спустя столько лет, я таки стала императрицей, только не курятника, а серпентария.

Провести утро с сестрой и племянницей мне не удалось. Наш покой нарушил деликатный стук. Не успела я отреагировать, как Дэзи уже оказалась в гостиной и распахнула дверь. Маленькая, растрепанная, в ночной сорочке, из которой она уже выросла, девочка гордо простерла руку и провозгласила:

– Проходите, пожалуйста! Мы рады принимать вас у себя. – А потом подпрыгнула на месте и спросила у вошедшего Карая: – Вы же в гости, правда? А давайте чай пить будем!

Советник Туманный натянуто улыбнулся, растерянно посмотрел на меня, и с несвойственной ему беспомощностью ретировался, произнеся перед тем, как закрыл дверь: «Император ждет вас к завтраку, зайду через полчаса».

– Какой он у тебя милый и непосредственный, – проговорила Викки, выглядывая из комнаты.

– С твоей дочерью ему точно не тягаться, – покачала я головой.

– Мы, если ты не помнишь, никогда не были приближенными к императору, и Дэзире при дворе не бывала. Но она девочка сообразительная и быстро поймет новые правила, – недовольно произнесла сестра и скрылась за дверью. Дальнейшие соображения она практически кричала, не зная о совершенно никчемной звукоизоляции местных стен: – А ты бы все же присмотрелась к этому сероглазому советнику! Любая уважающая себя императрица обязана иметь как минимум одного фаворита. Хотя я еще не видела твоего императора. Говорят, он весьма хорош собой.

– Виколла, прекрати, – попросила я, уводя расстроенную Дэзи от закрытой двери к говорливой матери.

– Я же просто хочу, чтобы ты за всеми этими политическими перипетиями не забывала о простом женском счастье, – заверила меня сестренка. – К тому же, если местные нравы настолько свободны, что бастардов воспринимают как полноценных членов общества, не стоит заботиться о моральной стороне вопроса.