– А ты куда лезешь? – спросила Колотая.

Остальных соседок обслужили передо мной. Зеленая пластиковая тарелка, зельц, масло, творог, джем и помидор. Бритая заговорщически поглядела в сторону коридора, передала сверток из рук в руки. Проклятия и жалобы.

– Ну вот, у нас в отделении появилась крыса, – констатировала миниатюрная неухоженная.

Та, что с добрым лицом и мощным телосложением, неодобрительно покачала головой.

Наконец-то подошла моя очередь.

– Да, вашего room service не дождешься, – сказала я.

– Ничего, сучка, тебя к порядку приучат! – усмехнулась Колотая.

– Сучка? – рассмеялась я. – Фу! Тоже мне оскорбление. Смешно.

Колотой было не смешно. Ее лицо исказилось в злобной гримасе. Но и это меня не впечатлило. В своей жизни я повидала немало подобных гримас. Однажды в клубе для пенсионеров я хотела выглядеть свежо и не надела очки. Я подала чай, и все ужасно скривились. Один начал плеваться, другому стало плохо. Кто-то обвинил меня в том, что я перепутала сахар с солью. К сожалению, в этот момент у нас выступал молодой поэт со своим дебютным сборником. Он неоправданно близко к сердцу принял реакцию публики. Неудивительно – в конце концов, он был впечатлительный. Недовольные мины, хмурые брови, плевки и сквернословие. Кто-то должен был предупредить его, что поэзия – это нелегкий кусок хлеба. Я не знаю, что с ним случилось потом. Возможно, он напился с друзьями, посмотрел какой-нибудь матч или сериал, переспал с кем-то или нет, а на следующий день пошел работать продавцом. Ему повезло. Когда-то таких возможностей не было, и неудачливые поэты бросались с мостов в реку.

Может быть, он напишет что-нибудь еще. Например, «Как я не стал поэтом». Я бы с удовольствием прочитала. Колотая тем временем завела руку за спину, вытащила из штанов забавный предмет, похожий на замотанную бинтом чайную ложку, и направила его на меня.

– Будешь надо мной смеяться?! Кишки вырву! – продолжила она. – Выпотрошу тебя, как кита! Отрублю голову! На куски порежу!

– Чем? – громко рассмеялась я. – Ложкой?

Я обернулась к девочкам, думая, что они тоже осознали огромный комический потенциал ситуации, но они просто сидели с широко открытыми глазами и разинутыми ртами. Сигарета выпала изо рта миниатюрной неухоженной. Она этого даже не заметила.

Колотая мгновенно подскочила ко мне. Одной рукой прижала меня к стене, а другой приложила к моей шее многофункциональный столовый прибор. Она посмотрела мне в глаза с очень близкого расстояния, и ситуация полностью утратила свой комический характер. Тогда я поняла две вещи. Во-первых, ложку можно было довольно эффективно заточить, что очень интересно и о чем люди в повседневной жизни не подозревают. Во-вторых, косметика и чистящие средства, должно быть, были очень ценным и дефицитным товаром в тюрьме.

Со мной могло произойти много чего нехорошего. Меня могли даже, согласно угрозе, расчленить и четвертовать, а учитывая размер потенциального орудия убийства, мне предстояла бы очень долгая и мучительная смерть. Однако этого не произошло. По крайней мере, в тот день.

За спиной Колотой появилась Бритая и начала настойчиво хлопать ее по плечу. Когда та обернулась, Бритая указала глазами на коридор, откуда доносился голос охранника.

– Разговорчики! – гремел мужской голос. – Работаем молча!

– Я до тебя еще доберусь! – выдавила сквозь стиснутые зубы Колотая.

– Доберусь? Я не очень понимаю, чего конкретно мне ждать, – заявила я.

– Узнаешь, сучка.

Она провела ложкой по моей шее.

Как же больно.

– Ты меня порезала! – крикнула я.

Колотая быстро вернулась к двери как раз перед тем, когда подошел Чурбан, встревоженный моим криком.