– Алиночка… да как же это? Откуда ты взялась?

Слегка отодвинувшись, они, не отпуская рук, принялись разглядывать друг друга.

– Ты почти совсем не изменилась, такая же девчонка, – произнесла наконец Алина.

– А ты изменилась, – мотнула головой Лиза, – очень красивая стала. Совсем другая, не похожая на прежнюю, стрижка стильная и вообще… настоящая красавица!

– Да ладно тебе, – засмеялась Алина, – вот ещё тоже! Ох, как же я рада тебя видеть, Лизонька, не представляешь просто! Я ведь уже месяц здесь, только в Москве почти не была, жила у мамы на даче, пока брат тут ремонт заканчивал.

– Ну да, я видела, рабочие что-то таскали двумя этажами ниже, только внимания не обратила, там же раньше другие люди жили… после того, как Анастасии Германовны не стало.

– Мама с отчимом ее сдавали.

– Знаю. Так как ты здесь оказалась, вернулась, что ли?

– Да! – счастливо улыбнулась Алина. – Вернулась. Окончательно и бесповоротно! Так что мы с тобой теперь соседками будем. Это же счастье, правда? Вот теперь наговоримся до упаду… и вообще постоянно же рядом будем. Окончательно и бесповоротно, понимаешь? Даже не верится…

– Даже не верится… – эхом повторила Лиза и, ухватив подругу за руку, потащила за собой в кухню.

– Знаешь, мы хоть особо не переписывались, пока я в Лондоне торчала, но я многое о тебе знаю, – сказала Алина, когда они устроились за столом.

– Пока тётя Ася жива была, она рассказывала, ну и приветы передавала… а потом… короче, последние четыре года совсем выпали, и сама замоталась, да и рассказывать больше некому стало…

Они обе вздохнули, не отводя друг от друга глаз.

– А последние четыре года особенно и рассказывать про меня нечего… – сказала наконец Лиза.

– Что и к лучшему. Отсутствие новостей – хорошие новости, как Черчилль говорил.

– Ну его к чёрту, этого Черчилля, – скривилась Алина. – Знаешь, не ужилась я в этой Англии, особенно сейчас. Я уже больше года домой вернуться мечтала, с самого ноября, как на Украине эта заваруха началась, но никак не получалось, муж всё-таки. И работа. А когда в Европе вся эта русофобия поднялась, меня и вовсе разжигать стало, уж сама не знаю, как терпела. Да и Эд какой-то совсем другой сделался, разлады пошли, поняла, что не выдержу, чужое оно и есть чужое. Короче, развелась и уехала. Вот такие дела. А ты-то как?

– Я по-прежнему.

– Одна?

– Одна.

– Понятно, – нахмурилась Алина, – Ну ничего, теперь больше одна не будешь. Теперь я есть.

– Боже мой, – покачала головой Лиза. – Это просто чудо какое-то. Так не бывает. Да что же это за день сегодня такой чудесный… словно в сказке… фея палочкой взмахнула, или ангел пролетел.

О, да как же я забыла – точно ангел!

– Какой ещё ангел?

– Ангел. Мой ангел. – Она сунула руку в карман и извлекла маленькую фигурку. Поставила на стол и замолчала.

– Что это? – спросила Алина.

– Это мой ангел, – тихо повторила Лиза. – Погоди, не всё сразу, сейчас расскажу. Я теперь тебе всё о себе расскажу, Алиночка. Ты никуда не спешишь сегодня?

– Абсолютно. Специально в субботу с дачи удрала, чтоб с тобой увидеться. Погода собачья, хорошо хоть сосед подбросил. Представляешь, я, балда, торт везла, но в машине у него забыла. Звонила тебе, звонила – домашний не отвечает, а мобильного не знаю, вот и решила – экспромтом.

– А, ну да, я же домашний отключила, – с огорчением кивнула Лиза. – И мобильный, кстати, тоже. Чтоб не звонил никто. Знаешь, на самом деле, ты меня вообще сегодня случайно здесь застала, командировка неожиданно отменилась, а больше ничего придумать не удалось.

– В смысле?

– А в том смысле, что такой уж день сегодня. Не простой. Седьмое июня. Ну, давай-давай, вспоминай уже… – улыбнулась Лиза одними губами.