«Фарола» – благотворительная газета для помощи неимущему, то есть самому продавцу: он покупает в конторе газету за 50 песет, а продаёт за 200, и 150 песет с каждой газеты идут ему в карман, а 50 – на содержание редакции и выпуск новых газет.

На первой полосе газеты над шапкой: «LA FAROLA» стоит девиз газеты: «Mendigar nunca más» – «Никогда больше не нищенствовать», а внизу напечатано: «El periódico de los sín techo y sín empleo» – «Газета бездомных и безработных».

Издаётся газета с сентября 1994 года раз в месяц. В ней содержатся материалы о бездомных и безработных, прежде всего о самих продавцах «Фаролы», а также сочинённые продавцами газет дурацкие рассказы и стихи.

Ясное дело, что люди, покупая эту газету, платят деньги не за информацию – которой в «Фароле» нет, – а для того, чтобы материально помочь продавцу. В мусорной урне мы как-то видели целую кучу «Фарол», которые, судя по всему, выкидывали сразу после покупки. Короче, «Фарола», как таковая, никому не нужна.

Информация содержится в «нормальных» газетах, продающихся в киосках, – таких, как «Эль Паис», «Эль Мундо», «АБС» и самая популярная спортивная газета «Марка».

Кстати, и стоили эти значительно бóльшие по объёму газеты 110 – 130 песет: дешевле 200-песетной дурацкой «Фаролы», не годной не только для чтения, но, в связи с плотной бумагой и большим количеством иллюстраций, также и для других нужд.

Продажа её, таким образом, является тем же самым попрошайничеством, только замаскированным.

Услышав, что мы видели газеты в мусоре, Михалыч воскликнул:

– Так почему же вы их не взяли?! Их же можно было продать!

Доводы о попрошайничестве он отверг, сказав, что испанцам приятно сделать кому-то приятное.

– Испанцы – они католики, – сказал Михалыч, – и, покупая газету, считают, что искупают свои грехи. А нужна им газета или нет – вовсе не ваше дело. Раз покупают, значит, нужна. Есть такие, кто её читает.

Однако на этом разговор ещё не был окончен. Мы указали Михалычу на то обстоятельство, что у нас нет тархет на право торговли «Фаролой», и поэтому могут быть неприятности: а что, если полиция…

– Полицию не интересует «Фарола» и те, кто её продаёт, – сказал Михалыч. – Для вас единственная опасность – это фарольщики с тархетами. Да и то рискуете не вы, а я: если они донесут в офисину, что я кому-то даю газеты для продажи, то меня лишат тархеты. Я вас поставлю продавать там, где их нет, но, продавая газеты, будете посматривать в обе стороны улицы и в случае чего газеты уберёте; ну, да и я на первый раз буду недалеко.

Михалыч дал каждому из нас по пять газет.

– На них вы заработаете две мили, – так Михалыч по-эмигрантски называл тысячи24, – миля – вам, миля – мне. То, что получите сверх двух миль, – всё ваше.

Выйдя из парка Ретиро, мы пошли по большой улице Менендес Пелайо. Начинался вечер, и людей на улице было много; мы с Шоссом скисли ещё больше.

– А если сами покупатели, – сказали мы, – спросят, где наши тархеты?

– Не спросят, – сказал Михалыч, – их это вовсе не интересует.

– А вскрикивать что-нибудь надо? – с тоской спросил я.

– Ничего не надо вскрикивать, – сказал Михалыч. – Будете стоять пока молча. Спросят цену – скажете: «Доссьентас песетас»25. Когда купят – обязательно говорите: «Мучас грасиас»26.

Велев мне подождать, Михалыч увёл Шосса в боковую улицу Доктор Кастельо и поставил его продавать газеты возле обувного магазина.

Вернувшись, он провёл меня несколько дальше и указал мне место возле бара, который назывался «Taberna De Buén Provecho» – «Таверна Приятного Аппетита».

– Газеты сложи вот так, – сказал Михалыч, – и держи их в вытянутой руке или перед собой на уровне груди. Ну, удачи. Я буду продавать газеты вон там, на следующем перекрёстке.