– Я знаю, – ответил я, не поднимая глаз.

– Тогда почему же доводишь её до слёз?

– Потому что не мог ответить ей взаимностью.

Я вошёл в нашу комнату. Айрин свисала с кровати: она сидела на полу, положив руки на край, а на них – голову.

– Тётушка заварила тебе чай.

Она даже не повернулась на мой голос. И в голове её было тихо.

– Пахнет вкусно.

«Мятой, гвоздикой и лимоном?»

Так пахли васильки, цвета которых были её глаза. Так пахла она в нашу первую встречу.

– Мёдом, – улыбнулся я. Присел на корточки возле неё и поставил чашку рядом.

Айрин повернулась и уткнулась заплаканным лицом мне в грудь.

«Я думала, что ты не обидишь меня, потому что знаешь, насколько это больно. Но… но ты сделал хуже! Ты отказался принимать мою любовь! – Её мысли беспорядочно прыгали. – Вселенная накажет тебя за твоё предательство!»

Она обвила мою шею.

Я был готов принять любое наказание, лишь бы она не страдала.

– Айрин, я буду любить тебя так, как умею. Я буду учиться любить тебя так, как ты этого заслуживаешь.

– А я люблю тебя так, чёрт возьми, как никто никогда не полюбит! – громко и отчётливо выкрикнула Айрин.

Я замер, прижимая её к себе. Потом прислушался – в её голове не было ни одной мысли. Точнее: я их не слышал.

– Айрин…

Я медленно поднялся, высвобождаясь из объятий, и отошёл на пару шагов от неё.

– Отстань! – строго и также громко сказала она.

– Ты…

Её глаза округлились – она сама только сейчас поняла, что говорит, а не думает. Айрин поднесла ладонь к своим искусанным губам, всё ещё смотря прямо мне в глаза.

– Я… – Удивление на её лице сменилось испугом. По её щекам катились огромные слезинки, одна за другой. Айрин закрыла лицо ладонями. – Ты меня слышишь? – прошептала она.

Я смотрел на неё и ничего не мог ответить, потому что был застигнут эмоциями врасплох. Меня потряхивало от внезапного озарения: вот она, твоя родственная душа, перед тобой!

– Это… это чудо! – Айрин бросилась мне на шею.

Я обнял её одной рукой, второй приглаживал растрёпанные в разные стороны локоны.

– А мысли? – Айрин отстранилась, пристально глядя на меня. Её глаза стали насыщенно-синими, как будто северное сияние озарило небо.

Я отрицательно помотал головой.

– Видишь, что любовь к тебе сделала со мной?! – она говорила так, будто никогда не была немой. А я слышал её так, будто всегда слышал этот голос.

– Посмейся… пожалуйста… – лишь произнёс я.

И она рассмеялась, отпрянула от меня и закружилась, хлопая в ладоши. Потом опустилась на землю и расплакалась. А потом подскочила и рухнула в мои объятья.

– Я говорю! И смеюсь!

А я не мог насладиться этим смехом, с любовью смотря на неё.

Она трогала свои губы, кричала во весь голос, смеялась, целовала меня, плакала… А потом выдохлась и опустилась на кровать.

Я прилёг рядом.

Она медленно и тихо подвинулась ближе, положив голову мне на грудь.

– Теперь ты не слышишь мои мысли?

Я слышал только её учащённое дыхание и громкое сердцебиение.

– Не слышу, – ответил я.

– То есть… это значит, что я твоя родственная душа?

«Дорого́й Я,

Неважно – Мужчина ты или Женщина, всегда оставайся Че-ло-веком! Помни: самое важное, что ты можешь взять с собой в бездну, это не память.

Это Любовь.

Рождаются и умирают новые миры, а любовь пребудет дольше всего.

Любовь будет всегда: она начало нача́л. Она единственная реальность. Она пришла из бездны, из тьмы, чтобы осветить собой непростую дорогу – жизнь. Мы ради того и живём, чтобы любить.

Только любя принимаешь всё таким, каково оно есть, не пытаясь это изменить.

Ты можешь не замечать любовь. Можешь представлять её какой угодно. Можешь отрицать её существование. Можешь говорить, что никогда не искал её и не найдёшь. Но она сама найдёт тебя! Заполнит каждый миллиметр твоего духа. Она будет внутри тебя. Жить. Сиять. Она – настоящая искренняя любовь душ».