Всего через час мы достигли безопасного места, о котором говорил Феликс. Это было маленькое урочище «Чёрный плёс» у одноимённого озерца. Когда-то оно было деревней, но теперь от неё остались только несколько сгнивших почерневших домиков, да полуразрушенный храм.

На его невысокой, сохранившейся наполовину, колокольне висело порванное красное полотно, на котором: «Отречёмся от старого мира!» Мы зашли внутрь полуразваленного здания, где было обустроено скромное, но чистое жилище, обставленное самодельной мебелью и украшенное советскими, довоенными плакатами.

Феликс сбросил свой вещмешок на землю и с тяжёлым выдохом уселся на разложенный на полу матрас:

– Ну всё, здесь мы будем на какое-то время в безопасности, – он вытер пот с засахаренного мёдом лба.

– У тебя всё это время было личное убежище?

– У каждого уважающего себя мужчины есть личный уголок, особенно когда он одновременно вечно под надзором «мамочки» Зефира и присматривает за чужим ребёнком. У меня оно вот, напоминающее о моём прошлом. Ты не поверишь, как здорово, бывало, сюда приходить и просто часами смотреть в потолок!

Я села рядом:

– Не пора ли рассказать мне, что происходит?

– А что нового я тебе ещё могу рассказать? Твоя мать зачем-то хочет тебя заполучить. Зефир сам мне сказал, чтобы я уберегал тебя от неё, если вдруг что. Думаю, он сам бы спохватился, чтобы я тебя отвёл в более безопасное место. Но мы с тобой ушли раньше и не прогадали. Боюсь, промедли мы, и Хамсин схватила бы нас.

– То есть ты не знаешь зачем я ей?

– Понятия не имею, я на этой ферме столько же, сколько и ты, если я и уходил куда-то, то только сюда. Мы могли бы, конечно, спросить у Вань-Шеня, но почему-то мне кажется, что он сейчас там же, где и твой отец…

– Как мы будем их спасать?

– Мы не будем их спасать, – покачал головой дядя.

– Как… не будем?

– Нет. Слишком опасно бодаться с твоей матерью. Лучше будет уносить ноги и как можно дальше. Мы спасались не для того, чтобы рисковать жизнями и совать голову в пасть зверя.

– Но как же, как же наша семья?

– Ну, за отца можешь не беспокоиться, он у Хамсин, как у бога за пазухой, а вот Вань-Шеня мне не жалко. Рисковать ради них жизнью – безумие. Скорее всего Хамсин этого и хочет, чтобы мы рисковали. Так мы быстрее попадём к ней в лапы. Понимаешь, что я имею в виду?

– Но когда в книгах родственников героев… – пыталась протестовать я.

– Во-первых, мы не персонажи книги. Во-вторых, мы не клинические идиоты. Я же рассказывал тебе к чему приключения приводили в моей жизни? Так вот, напомню: каждый раз, когда я ввязывался в какую-нибудь мрачную историю, всё заканчивалось просто ужасно. Однажды, я мстил за своего наставника и в итоге…

– …случилась ядерная война, а ты, мама и папа остались с ребёнком на руках, – вспомнила я.

– Именно. До этого я ввязался в раскрытие оккультных заговоров и остался без друга и былой жизни. Знаешь, если ты хочешь потерять всё, что тебе дорого, возможно даже и жизнь, то лучший способ для этого просто сдаться твоей матери. Возможно так, ты потеряешь даже меньше, чем если будешь бороться с ней!

– Ладно… Я поняла, – мне было неприятно это признавать, но дядя был прав. Если мама такая, какой её описывал папа, то биться с ней будет безумием, – Но что мы тогда будем делать?

– Обождём здесь пару дней, потом встретимся с космопоклонниками и попробуем достать автомобиль или, лучше, вертолёт. После мы узнаем у них, где будет безопаснее, на севере или юге, и отправимся туда прямым курсом. Что касается моих ближайших планов? Хорошенько поспать. Тебе советую того же. Но прежде можешь сходить помыться в озерце, оно должно быть довольно чистым. После конца света то, ха!