– За матушкой ухаживает? Так он не в поместье На? – Цзялань тут же вскочила и подбежала к зеркалу поправить растрепавшиеся волосы.

– У него две матушки. Господин На рос в храме Баньжо, выкормившая его матушка – это монахиня, матушка-наставница Чжисянь, у господина На крепкая связь с ней. Наставница Чжисянь уже в летах, ей вдруг стало плохо, и она потеряла сознание, поэтому-то наш жених и отправился ухаживать за ней.

Слова Чжаоюнь тронули Цзялань, в глубине души она восхитилась: как почтителен этот На Лоянь к старшим.

– Пойди к отцу жениха и доложи, что я хочу отправиться в храм Баньжо и вместе с супругом ухаживать за наставницей Чжисянь. – Про себя Цзялань подумала, что раз уж муж такой выдающийся человек, то и она не будет обычной девушкой.

– Но… по правилам ли это? Вторая госпожа, подумайте хорошенько, у ханьцев строгие правила в отношении поведения женщин. Да к тому же официальной церемонии еще не было. – Чжаоюнь одолевали сомнения: она сама была ханькой, разбиралась во всех тонкостях этикета, но и была ими же опутана.

– Чего же тут неподобающего? Батюшка постоянно отдает приказы моему свекру и не думает о таких мелочах. Я буду за тобой стоять, а ты просто сообщишь о моем желании, и все тут! – У Цзялань было свое мнение.

Две девушки прошли по извилистым галереям и попали в просторный центральный зал. На Цинчжао, глава поместья На, сидел в кресле, откинувшись на спинку, и отдыхал, прикрыв глаза.

От отца Цзялань узнала, что род На относится к потомкам знатных семей северо-запада. Их предки уже давно служили при неханьских императорских дворах на севере и за заслуги были пожалованы этой фамилией. Один из их рода служил у Мужун Синя бригадиром. Начиная с поколения его отца для обеспечения прочного положения своего клана семья На приняла дальновидное решение – сочетаться брачными узами с благородными неханьскими семьями.

Род Мужун был одним из самых могущественных кланов при нынешней династии. Породнившись с ним, семейство На из Лунъю могло в полной мере рассчитывать на статус младшей линии знатного рода, что позволило бы ему выделиться среди других ханьских кланов, а в будущем сравняться в положении с семейством Цуй из Цинхэ.

– Мужун Цзялань приветствует свекра. – Видя смущение и нерешительность Чжаоюнь, Цзялань, не дожидаясь ее помощи, сама шагнула в центральный зал и непринужденно, но соблюдая все приличия, поклонилась На Цинчжао.

– О, барышня Мужун? Поднимись с колен и сядь рядом. Подать барышне чаю.

На Цинчжао открыл глаза и стал торопливо отдавать распоряжения слугам. Мужун Цзялань подняла голову и посмотрела на свекра. В его облике читалось врожденное благородство, сила и стать. Хоть он и не мог сравниться с ее красавцем-отцом, но в нем все же чувствовались бесстрашие и мощная внутренняя энергия.

Цзялань по секрету узнала от матушки, что ее свекор На Цинчжао когда-то сватался к самой Цуй Минчжу и кругленькую сумму выложил на подарки. Однако отец матушки отклонил его кандидатуру под предлогом, что «для сохранения рода негоже заключать браки с другими фамилиями». Для поддержания чистоты крови он с гордостью поощрял браки внутри клана. Даже первый министр императора вздыхал:

– В этой жизни сожалею только о том, что не смог взять в жены дочь ни одной из четырех благородных семей!

Четырьмя благородными семьями были род Лу из Фаньяна, род Цуй из Цинхэ, род Чжэн из Синъяна и род Гао из Бохая. Особой славой пользовались девушки из рода Цуй: они были известны по всей стране почтительностью к старшим, невинностью и высокими моральными качествами, сочетавшимися с прекрасной внешностью и множеством талантов.