В заваленном хламом полумраке я первым делом вляпалась в паутину. С фырканьем отлепила ее от лица и огляделась. Ворон недовольно и настороженно смотрел на меня блестящим черным глазом, сидя на старинном зеркале. Огромное, во весь мой рост, в массивной бронзовой, кое-где позеленевшей от времени оправе, оно было прекрасным образцом антиквариата.

- Помалкивай, - предупредила я тихо.

Ворон – птица умная, это я всегда знала, но чтоб говорящая…

- Брысь! – сварливо выкрикнули мне.

Я от неожиданности села на какой-то запыленный сундук.

- Тише! – прошипела, показывая наглой птице сжатый кулак. – Выселю!

Ворон наклонил голову набок, рассматривая меня с явным недовольством.

- Мне здесь нр-р-равится! – прокаркал он глуше. – Здесь тих-хо… Мир-р-р-но… Р-раньше было! Пр-р-роваливай! Бр-р-рысь!

Я молча кинула в оборзевшего ворона туфлей. Он с карканьем пригнулся, но улетать даже не собирался.

- Каркай, каркай, громче каркай, - не сдержала я злорадства. – Сейчас Ринтан услышит, и полетит громкоголосая и невоспитанная птица искать другое место гнездования!

Ворон недовольно переступил лапами по бронзовому краю зеркала.

- Вер-рнусь! Все р-равно вер-рнусь! А он пр-ривык!

Некромант действительно не торопился проверить чердак, даже если услышал подозрительный шум сверху, поэтому надо поторапливаться с поисками.

Круглое чердачное окно было плотно закрыто, щелей под крышей не было, в самой крыше тоже. Я недовольно покосилась на ворона, который наблюдал за моими поисками.

- Ты как сюда забрался? – пробормотала я, продолжая обследовать помещение.

В ответ то ли закаркали, то ли засмеялись.

Ну и ладно, нашла у кого спрашивать – у птицы!

Убедившись, что другого выхода нет, я обмотала первой попавшейся тряпкой какой-то обломок старой мебели – то ли ножка от стула, то ли еще от чего, и, размахнувшись, ударила в стекло. Звона не последовало, а смешливое карканье ворона стало громче. Я повторила удар.

- Охр-р-ранное заклинание! – прохрипел он сквозь смех. – Тюр-р-рьма!

Я в бессилии своим орудием замахнулась на чердачного жителя.

- Ты же сюда как-то забрался! А ну говори, как, а то оглушу и общипаю, как курицу перед готовкой! Будешь голой гузкой перед сородичами сверкать!

Ворон поперхнулся.

- Угр-р-рожаешь? Угр-рожаешь! – заволновался он, беспокойно захлопав черными блестящими крыльями. - Мне угрожаешь?!

- Пр-ре-дупр-реждаю! – гортанно передразнила я его, перехватив деревяшку поудобнее.

Потом посмотрела в зеркало на свое отражение - растрепанные волосы покрыты паутиной, глаза разъяренно горят, на щеке грязь, а сама я в шаге от того, чтобы начать все вокруг крушить. Обычно это заканчивается пожаром. Я обессиленно опустила импровизированное оружие.

- Мне бежать надо. Бежать, понимаешь? – я с надеждой посмотрела ворону в глаза, но тотчас же одернула себя и вздохнула. – Да что бы ты понимал, пернатый…

- Не сбежишь… Смер-рть… Здесь кр-ругом смер-рть! – прокаркал ворон.

- Смерть? – я горько улыбнулась. – А если я уже умерла? Твой хозяин так вообще нежитью обзывает... А у меня, быть может, вот-вот еще и душа погибнет без любви...

Ворон на минуту задумался, потом громко захлопал крыльями и взвился в воздух. Заложив крутой вираж мимо старинных часов в пыльном углу, он резко развернулся, полетев, как мне показалось прямо на меня.

- Тогда умр-ри! – выкрикнула птица, и я едва увернулась в сторону, когда она пролетела над моей головой и со всего маху врезалась в зеркало. Только вместо того, чтобы распластаться, а потом замертво упасть от удара мне под ноги, ворон исчез в зеркале. Зеркальная поверхность лишь подернулась мутной рябью и как ни в чем ни бывало снова стала гладкой.