Дома меня поджидал сюрприз. Папа где–то раздобыл удивительную книжку. Эта книжка, ставшая на долгие годы моим букварем и рыболовным учебником, зачитанная до дыр, называлась «Жизнь и ловля пресноводных рыб». Ее автором был ученый–биолог, дворянин Леонид Павлович Сабанеев. Книга написана красивым русским литературным языком 19 века, с присущими тому времени выражениями и изысканными оборотами.

Советское издание книги было весьма неполным. В нем опубликованы только отдельные главы из настоящей книги Сабанеева, касающиеся лишь некоторых основных видов пресноводных рыб России. Книга начиналась с рассказа об окуне, способах лова, насадок и прочем, но наибольший интерес вызвал раздел о щуке.

Поимка щуки, нашей пресноводной акулы, – мечта всякого маленького рыболова. А поимка гигантской черной щуки Лосевского озера тем более.

Повествование Сабанеева о щуке начиналось с перечисления самых монструозных экземпляров, выловленных в России и за ее пределами. Чего стоит только рассказ об исторической щуке немецкого императора Фридриха II Барбароссы, длина которой, по утверждению Сабанеева, составляла почти 6 метров при весе в 145 килограммов. Я читал, изумлялся и пытался представить, какие же исполины могут обитать на неведомых глубинах нашего озера.

Было заметно, что папа тоже не на шутку увлекся, с головой погрузившись в размышления о разнообразии здешней ихтиофауны. Ловля щуки описана Сабанеевым очень детально, с перечислением всех известных в конце 19 века способов. Наибольший интерес вызвала у нас так называемая пассивная ловля – рыбалка на так называемые «поставушки», к которым относятся кружки и жерлицы.

Сам принцип ловли на них с той поры нисколько не изменился, несмотря на явные улучшения внешнего вида снастей, случившиеся уже в 21 веке и связанные с появлением современных материалов и технологий. Впрочем, в последующие годы я ни разу так и не поддался соблазну, не пытался осовременить щучьи снасти, а всякий раз использовал только классический «сабанеевский» вариант – самый простой, доступный и уловистый.

Поскольку в рыболовных магазинах сабанеевские щучьи снасти не продавались, мы решили изготовить их самостоятельно.

Первым делом из небольшого куска твердого пенопласта выпилили четыре неказистых диска диаметром приблизительно пятнадцать сантиметров и толщиной около двух. По торцу вырезали неглубокий желоб, на который намотали леску. К леске через небольшой карабин–вертлюжок прикрепили металлический поводок для защиты снасти от острых щучьих зубов. В центре диска просверлили отверстие, в которое вставили небольшую конусообразную палочку с прорезью для фиксации лески. Получившаяся снасть работала просто.

При поклевке кружок переворачивался, леска вылетала из прорези и щука сматывала ее, не чувствуя никакого сопротивления. Затем, успокоившись, приступала к трапезе. Крючок, прилаженный к живцу особым способом, не доставлял пресноводной акуле видимых неудобств. Ее костистая пасть не могла распознать крючок, в результате чего он вместе с карасиком попадал рыбине прямо в желудок, и уж тогда–то освободиться от него не было ни малейшего шанса. В момент, когда леска на кружке заканчивалась, происходила самоподсечка, и щука оказывалась на крючке.

Сообразив что попалась, рыбина начинала предпринимать активные попытки освободиться от застрявшего в утробе крючка. Часто эти попытки выглядели очень эффектно. Словно желая проверить на прочность ненавистную снасть, щука выпрыгивала из воды, трясла головой, исполняя при этом самые немыслимые кульбиты и свечки, сопровождающиеся оглушительными всплесками. Рыболов, ослепленный азартом, влетал в лодку и что есть мочи греб к месту кровавого действа в надежде, что успеет. В надежде, что выдержит снасть, в надежде, что щука в аффекте, оглушенная болью, не выплюнет из пасти собственный желудок вместе с ненавистным крючком (такое тоже бывало).