На новую рыбалку отправились втроем. Дядя Володя (папин брат) всю дорогу сыпал шутками и развлекал нас всякими смешными историями, былями и небылицами. Однако несмотря на то, что за разговорами время пролетело незаметно, на сей раз мы пришли к озеру довольно поздно. И чтобы не остаться без ужина, решили перво–наперво порыбачить, изловить что–нибудь на уху, а заготовкой дров и разбивкой лагеря заняться позднее. Кроме того, с вечера нужно попробовать выставить наши новые снасти – кружки и жерлицы.

Рыбалка началась с небольшого приключения, давшего пищу для размышлений об опасных ловушках на подступах к озеру, которые подстерегают всякого, отважившегося подобраться к чистой воде. Пока мы с папой готовили лодку и загружали снасти, неугомонный дядя Володя решил в одиночку пробраться через болото и начать рыбалку. Через некоторое время мы услышали крик, но не придали этому никакого значения, решив, что наш нетерпеливый рыболов уже что–то поймал и зовет нас, чтобы похвастаться. Когда же мы преодолели протоку и выплыли к озеру, то увидели как дядя Володя, тяжело дыша, по пояс в трясине, бредет словно ледокол, рассекая корпусом мутную болотную жижу в поисках твердого берега.

Оказалось, что он провалился в болото и звал нас на помощь. А мы–то и не поняли, подумали, что клюет… Кое–как, при помощи лодки и весел, помогли нашему рыбаку–неудачнику выбраться на крепкое место.

Снасти на щуку расставили по кромке прибрежных водорослей. Живцы–карасики, почуяв опасность, тотчас попрятались в траве, утащив за собой и кружки. И как бы мы ни старались поставить их на тихое, открытое место, все повторялось вновь. Карасики все время норовили укрыться в прибрежной траве и там, запутавшись в водорослях, стояли не шелохнувшись, понимая, что только так они и могут спастись, ведь хищник не станет атаковать неподвижный объект.

С жерлицами–рогульками дело обстояло проще. Кол, к которому была привязана жерлица, мы не втыкали в дно, как это рекомендовал Сабанеев (да и как его еще найти, дно–то?), а пускали в свободное плавание по поверхности воды. При этом другой конец кола заводили в траву, которая таким образом играла роль импровизированного якоря. Получалось, что кол, запутанный одним концом в траве, удерживал жерлицу, привязанную с другой стороны, на открытом месте. В результате такой постановки живец–карасик уже не мог укрыться в водорослях и покорно плавал в чистой воде на виду у обитателей озера, смиренно ожидая своей участи. Единственным недостатком данного способа было то, что попавшаяся щука могла таскать кол за собой по всему озеру. Однако, учитывая, что деревянный кол утонуть не сможет, мы разумно предполагали, что всегда сумеем разыскать его, плавающего на поверхности воды, и достать добычу. В последующем выяснилось, что поиски уплывшего кола – занятие весьма эмоциональное и увлекательное.

Проплывая вдоль кромки прибрежной растительности, мы заметили торчавшие из берега крепкие шесты–удилища. По всей видимости, на них устанавливают свои жерлицы местные рыболовы. В этом есть определенный резон, поскольку у берега, под плавающими островками и сплавинами собирается огромное количество мелкой рыбешки. Здесь ей комфортно и сытно, поэтому хищник во время жора вслед за мелочью тоже устремляется к берегам. Мы разделили свои жерлицы, и часть из них, по примеру местных, тоже установили с берега. Жерлица рогулька висела над водой и была видна издалека, тогда как щучью поклевку на жерлицу с плавающего кола можно увидеть только с близкого расстояния.