«Хранительница»… Звучит как-то книжно, фэнтезийно, высокопарно и наигранно. Хранительница чего?.. Яр больше ни слова не сказал об этом, ничего не пояснил, а она побоялась расспрашивать… Чего она боялась? Услышать что-то, что заставило бы ее усомниться в психическом здоровье нового знакомого? Или же наоборот – убедиться в том, что он не шутит, не мистифицирует ее и просто постепенно готовит к восприятию еще более шокирующих откровений?..

Время тянулось и тянулось. Монотонный шепот дождя убаюкивал, но сны пришли беспокойные, тяжелые, тревожные и многослойные. Яр появлялся в каждом из них – в разных обличьях, в разных ролях; общим было только одно – Марина постоянно искала его, бежала следом, догоняла и просила взять ее с собой… Кем бы он ни являлся в каждом из снов, она понимала, что он нужен ей, что она не может без него обходиться, что если он уйдет, она потеряет всё…

Проснулась Марина в одиннадцать двадцать с тяжелой головой и мокрыми глазами.

В столовую на обед она прибежала заранее, уселась напротив входа и, делая вид, что читает, стала незаметно наблюдать за дверным проемом. Яр появился в зале третьим, до этого дважды при звуке открываемой двери Маринино сердце подпрыгивало в груди и снова падало – будто бы в ледяную воду.

Увидев Марину, Яр приветственно кивнул, но не прошел к ее столику, а уселся в углу спиной к ней, поставил локти на стол и спрятал лицо в ладонях. Марина похолодела. Что-то было явно не так… Торопливо поднявшись, она подошла к столику Яра.

– Можно?..

– Лучше не надо, – устало выдохнул Яр. – Не сейчас, Рин. Я объясню… Но завтра, – он ненадолго отнял ладони от лица, глянул на Марину, и та непроизвольно отпрянула: глаза на серовато-бледном лице лихорадочно блестели из темных провалов, возле уголков губ залегли складки, как от гримасы боли.

– Что случилось?

– Рин, не сейчас, – Яр снова закрыл лицо, но Марина успела увидеть, как он закусил губу. Испуганно отступив, она прошептала:

– Если я могу помочь…

– Спасибо, – голос Яра почти утонул в шуме дождя.

Марина вернулась за свой столик и продолжила делать вид, что читает, но взгляд ее ни на мгновение не отпускал сгорбленную фигуру в углу. Когда принесли поднос с едой, Яр встрепенулся, обернулся к работнице столовой и вежливо поблагодарил ее. Марина с облегчением отметила, что лицо его больше не искажено болью, и наконец смогла заняться своими супом и паровой котлетой.

Яр с видимым трудом доел свою порцию, тяжело поднялся из-за стола и направился было к выходу, но у самых дверей все же остановился, развернулся и медленно, словно нехотя или через силу, подошел к столику Марины.

– После такого дождя еще несколько дней нельзя будет ходить по берегу, – сказал он, глядя в сторону. Голос его звучал глухо и хрипло, как-то незнакомо. – Я заболел. Видимо, все же что-то я сделал не так… – он неопределенно махнул рукой, отвернулся и вышел из зала столовой. Марина торопливо поднялась и шагнула за ним на пустую террасу.

– Чем тебе помочь? – она задала вопрос и тут же осознала, как глупо он прозвучал – предлагать заболевшему человеку помощь посреди лечебного учреждения… Яр обернулся и с благодарностью коснулся ее руки.

– Спасибо, Рин, я ценю твое беспокойство, но помощь мне не нужна. Отлежусь до окончания непогоды, и все со мной будет в порядке, – он слабо улыбнулся и шагнул в стену дождя. Марина осталась стоять, стиснув руки перед грудью, понимая, что только что услышала самое явное, неуклюжее, беспомощное вранье, что не будет с ним всё в порядке, что ох как нужна ему помощь… Но почему-то именно от нее Яр помощь не примет.