Оно, конечно, хорошо, но у неё дар – будь здоров! Не то, что у меня… Правда, бабушка говорила, кто седьмое колено, тот вроде как воплощение предка и должен получить полную силу. Да вот, беда: Цибета Белоглазая прославилась как чёрная ведьма – это про неё сказка Братьев Гримм про пряничный домик, от которой меня с детства оторопь берёт. Она слепой была, а видела почище иных зрячих − одни говорили, нюх у неё как у собаки, другие − слух лисий… Бабушка смеялась, когда слышала такое − ведьмы духом видят: то, люди глупые догадки строят и слухи распускают. А ещё, не чувствую я такой силы – хоть режьте! Да, огонёк свечки без спички запалить могу, простейшие обереги сделать, боль заговорить… Только мало того, чтобы настоящей ведьмой считаться. У нас в Поддубниках любая хозяйка такое может. Но клеймо для властей всё равно готово: «ведьма», а значит в университет, где учатся «чистой магии» и разным профессиям, нельзя.

Дернул же за бороду нечистый в тысячном году Папу Римского Сильвестра II, Герберта Орильякского, вывести тезис о магии и колдовстве! По его мнению, «чистой магией» может считаться только использование одобренных Синодом пентаклей, заклинаний и «повелевание различными духовными сущностями посредством имени Божьего, а также формул, содержащих оное». Остальное: «суть пользование силами напрямую, есть действие под руководством демоническим, а значит чистым считаться не может» − так в любом учебнике написано. Ещё двести лет назад никто не поминал этого тезиса, пока король Карл II не взошел на престол. Он-то и проникся идеями достопамятного понтифика, рьяно воплощая их в государственных реформах.

Королевский маг по заказу самодержца изобрёл специальный тест, выявляющий при достижении шестнадцатилетия прирождённых колдунов, которых «переделать нельзя и пытаться не стоит». Сейчас выглядит всё очень просто: приходит в школу комиссия, с нею медсестра и хмурый дядька с ящичком, в котором специальный аппарат. Медсестра колет палец и берет кровь на анализ, а дядька через аппарат смотрит кровь и выносит вердикт.

Не забуду того позора, когда мне при всём классе объявили, что я прирождённая ведьма. Кроме меня такой оказалась ещё Стефа, с которой мы вечно цапались, а среди мальчишек – никого. Стефу родители сразу из школы забрали, а потом их семья переехала неизвестно куда. Нам ехать некуда, да и зачем?

Так и получается: вроде ведьмой быть не зазорно, но ни на одну серьёзную должность не возьмут, работать можно только на периферии, а в столицу ход и вовсе закрыт. Мне, конечно, в Цмянках неплохо, но обидно – мама оказалась «чистой» а я, как бабушка… Эх, леший его знает, как колдовство то передается – почему у одного сила «грязная» а у другого «чистая».

***

Я почти бежала по брусчатке мимо цветочного, где работала бабушкина подруга пани Кристина, с которой они по пятничным вечерам заседали у нас в саду за рюмочкой смородинового ликёра. Из-за большой стеклянной витрины – гордости пани Кристины, на меня взирал её коргоруша. Желтые глаза огромного филина прожигали неодобрением. Беата! Эх, ну что я за хозяйка? Где бродит моя совесть в виде белой кошки со строптивым характером?

Настоящая ведьминская совесть немедленно дала о себе знать обычным образом – неприятностями. В брусчатке попался неровный камень, за который я, конечно, запнулась и растянулась во весь рост – сумка полетела в одну сторону, туфель с левой подвернувшейся ноги – в другую, а я осталась лежать, раскинув руки. Все так быстро произошло, что даже испугаться не успела.

– Ну что за девчонка мне досталась! – прозвучал над ухом голос Беаты. Она-то всегда появлялась, будто из воздуха, особенно, стоило случиться неприятностям. – То в подвале прячется, то дома меня забывает! Досталась бы какая степенная ведьма, так нет – это недоразумение на мою голову!