Да, Марика Сальда всё-таки настоящая ведьма! Вроде, не гонит, но мы сразу поняли, что пора откланяться.

− А снять проклятье как-то можно? – несмело спросила я уже стоя у двери.

− Можно наверно, − пожала плечами ведьма, − но я не возьмусь. Ещё ни разу своих проклятий не снимала.

Дверь открылась сама собой, а из дома потянуло таким сквозняком, что мы с Витом невольно вышли поскорее на улицу – отогреваться. Координаторы, слава Богу уже уехали.

− Оторопь меня берёт от этой ведьмы! – пожаловался Вит.

Друг, стоило нам дойти до грузовичка, немедленно полез в пакет с провизией, сделал себе бутерброд с колбасой и принялся жевать. – Ты себе тоже возьми! – спохватился он, заметив, что я затихла на сиденье, обняв удивительно молчаливую Беату. Может, правда, пожевать чего-нибудь? Вдруг уйдет этот ком, которым сдавило горло? Я полезла в пакет, и тут меня осенило. Сальда сказала: «ни разу не снимала свои проклятия» − значит, она проклинала ещё кого-то!

− Агнешка! – у бабушки такой пронзительный голос, что мертвого поднимет и танцевать заставит. – Иди скорее сюда! Это настоящее чудо!

− Что там такое? – я бросила лопатку, которой до этого вскапывала наш узенький палисадник перед лавкой. Бабушке закортело высадить тюльпаны на следующий год – она у своей подруги Кристины выпросила какой-то особый сорт. Однако, удивить бабушку сложно: уж если она говорит, настоящее чудо, так оно и есть!

Она стояла у стола с бумагой официального вида, в руках. На скатерти перед нею лежал разорванный конверт.

− Смотри, что нам сегодня пришло! – она как-то нерешительно протянула мне документ на красивом цветном бланке с гербом. Когда я потянулась к нему, она почти выронила письмо мне в руки.

Боюсь таких бумаг! Через них всегда дурные известия проникают в дом, а потом приходится суетиться, искать решение, нервничать… А иногда сдаваться неизбежности. Неделю назад такая бумага – правда, чуть проще был бланк – объявила, что мы должны муниципалитету налога на пять прачи за прошлый год. Тогда я с невольной благодарностью помянула пана Дворжака-старшего за его доброхотный взнос в моё моральное состояние… Бабушка сильно удивилась, но деньги взяла – думала, наверно, что я распотрошила свои сбережения.

Такой бумагой меня уведомляли о запрете на проживание в больших городах, учёбе в крупных учебных заведениях, включая колледжи. Также, тем документом мне запрещалось работать на государственной службе, потому что у ведьм нет таких прав.

− Что на этот раз? – я не торопилась заглядывать в текст, скользя взглядом по красивым завиткам орнамента гербового бланка.

− Прочти! – такой свою неугомонную любопытную бабушку я ещё никогда не видела. С замиранием сердца я пробежала глазами письмо… А потом уселась на стул, заботливо подставленный бабушкой, и прочла ещё раз: сердце стучало в горле, а мозг никак не мог поверить…

«Данным уведомляю, панна Агнешка Клобук, признанная ранее потомственной ведьмой с неинициированным даром, освобождается от данного статуса, в связи с подтверждённым заключением о полной непроявленности дара и отсутствием склонности к колдовству. Также, по рекомендации Ордена координаторов указанная панна зачисляется на учебу в Карловградский университет на факультет исследования магических искусств и артефактов вне очереди.» Внизу стояла дата – двенадцатое августа, и размашистая подпись, похожая на витиеватый вензель для украшения торта.

− Но… Это же невозможно! – пробормотала я.

− И я говорю – настоящее чудо! – тут же подхватила бабушка. – Ты что, с кронпринцем нашим дружбу свела? Только он может такое, да ещё сам король! Надо же: и статус изменили, и даже в университет вне очереди… А факультет! Престижней некуда! Оттуда координаторы выходят!