Девочка пнула спортивную сумку под кровать. Тень свернулась клубочком, вжалась в коробку, ища место потемнее. На столе комнаты этажом ниже рассыпались книги и кассеты.

– Имя мне Кайба, – сонно зевнув пастью, набитой акульими зубами, громоздящимися друг на друга в несколько рядов, она приоткрыла один глаз и принюхалась.

Она учуяла запах старика. Ещё живой. А значит, не прошло и тридцати лет. Чердак не изменился, всё пахло как и прежде. Тень обиженно зарычала. Она рассчитывала проспать не меньше столетия. Всё ещё сжимаясь калачиком, она зашипела:

– Имя мне Кайба при свете дня. Имя мне Кайба во владениях Луны-сестры. Тьма мне ложем мягким сплетется. Пробуждение сие ложно, – прочитала Кайба свою молитву и закрыла глаза.

В коридоре громко хлопнула дверь. Тень окончательно проснулась.

Кайба удивилась своему пробуждению. Она стелилась по полу, исследуя чердак. Ничего нового на нём не появилось, не чувствовалось ни лишней силы, ни каких-то оберегов, которые старик мог закинуть в одну из коробок. Она извилась и заклубилась вокруг поломанных санок. Старый клен. Но не из священной рощи. Такой клен мог бы разбудить её несколько веков назад. Но не сейчас. Сейчас она сыта и спокойна. Была спокойна.

Кайба засунула острые когти внутрь головы и хорошенько почесала. Подступившая ярость остыла. Она перелезла через коробку и устроилась под табуреткой, на которую был запрокинут прохудившийся медный таз.

– Имя мне Кайба… – начала она.

В комнате скрипнула половица.

Кайба чихнула от злости и пыли и, выскользнув из-под табурета, заглянула в щели в полу. На кровати, в комнате под чердаком, лежал человеческий ребёнок. Кайба принюхалась. Тот самый ребёнок, что будил её в прошлый раз. Тогда получилось заснуть почти сразу. А значит, и в этот раз можно выждать пару дней, и сон вернётся. Кайба зафырчала. Да так и будет, просто подождать, а дальше – любимый спокойный сон.

Ребёнок спал, ворочаясь от ночного кошмара. Тень воротила нос. «Нет, нет, нет, нет. Ни чуточки не интересно». Она забилась в угол, спрятав морду под лапкой. Но этот запах… Страх поднимался волнами, пропитывал старый матрас, тихонечко теребил её за бок. Кайба зарычала. Она любила чужие страхи, но не настолько сильно, как свой спокойный сон. Она обойдётся. Тень закрыла глаза. Как вдруг в запахе, доносившемся со второго этажа, появился чарующий, лёгкий аромат. Кайба привстала на локтях и радостно облизнулась. Ярость, злость, ненависть… вот оно! Это искушение ей было не превозмочь.

Она скользнула в щель в полу и, стелясь по лоскутному коврику, укрылась под кроватью. Втянула воздух ноздрями и передвинулась к изголовью, ютясь под подушкой, на которой спал человеческий ребёнок. «Одним глазочком» шептала Кайба, успокаивая себя. «Быстро гляну и буду только лучше спать» врала она себе, уже не помня себя от радости, юркнула в кошмарный сон.

Девочка колотила лёд разбитыми в кровь руками. Тень огляделась. Она обняла девочку, словно плащ, скрестив лапки на шее, а голову положив ребёнку на макушку, глазастым и зубастым капюшоном. Ребёнок злился. Лёд не поддавался, и фарфоровую куклу, тонущую в реке, достать не получалось.

«Как интересно» прорычала Кайба. Она принюхалась и огляделась. Запах сна был «настоящим», а вот всё остальное… она спрыгнула с детских плеч и заглянула девочке в глаза. Заплаканный ребёнок не выглядел испуганным или потерянным. «Что же это? Слезы ярости? Или, может, отчаяния?» Кайба не удержалась от такого соблазна и легонько лизнула девочкину щёку своим длинным чёрным языком, подцепив слезинку. Её затрясло от удовольствия.