– Не ссорься с братьями, ладно? Так хорошо, когда ты не одна, – Аня улыбнулась ей и, попрощавшись, зашагала в сторону дома.

– Аня! – крикнула Ляля, когда девочка отошла уже довольно далеко.

– Чего?

– А как выглядел кролик?

– Чёрный, маленький, с белым ушком.

Рыжая девочка ничего не ответив, скрылась из виду в кустах.

Вернувшись домой, Аня сделала план по летнему заданию и приготовила ужин. Дедушка уже скоро должен был вернуться. Она сидела на крыльце босиком, никак не могла найти тапок. И смотрела на свои босые ноги. Как же она их не любила. Ещё раз обыскав весь дом и не найдя, она взяла местные «гостевые» тапки, резиновые сланцы с открытым носом. Поколебавшись немного, Аня поднялась в комнату и, одев носки, залезла в тапочки. «Да, так лучше», – подумала она и услышала, как хлопнула входная дверь.

Дед что-то делал с генератором в сарае сразу по возвращении, так что ужинать садились уже в темноте. Пришлось даже разогревать жареную картошку, а салат дал слишком много сока, хотя дедушку от это только обрадовало. К ужасу Ани, он довольный, макал туда хлеб.

– Я на чердаке вчера старый альбом с фотографиями нашла, – вдруг вспомнила она.

– А чего это тебя на чердак потащило? – удивился дед.

– Услышала, как там кто-то шуршит, думала, кролик, а это Мурлыка оказался.

– Ну даешь, как бы тебе кролик на чердак-то забрался? – рассмеялся дед.

– Да не знаю я! Просто первое, что в голову пришло. А почему ты фотографии там хранишь?

– Да это папа твой, еще тыщу лет назад их туда закинул, а у меня все руки не доходят разобрать. Что за альбом-то?

– На обложке которого бабушка с кроликом стоит.

– А, этот. Это мы только с ней дом этот отстроили, она съехала от родителей из того черного дома, а тут стояла до этого избушка, в которой прапрадеды твои по бабушке жили. Я почти год после свадьбы все здесь расчищал, оставил от того дома только фундамент каменный, а остальное мы с бабушкой твоей и братом ее все сами выстроили. Вот этими вот руками, – дед покрутил огромной ладонью прямо у Аниного лица, и она даже не усомнилась, что он смог бы поднять огромную деревянную балку.

– Уже тогда кроликов разводили?

– Да это Марина, бабушка твоя, и начала их разводить. Я-то кроликов этих никогда не любил.

– А чего не перестал?

– Да как тут перестанешь, вольер есть, делать все уже умею, как-то и повода нет.

– Но если не нравится, отчего бы и не перестать?

– Ой, много ты понимаешь, это в городе принято дело любое бросать как чего не так. Тут такое не в чести, Ань.

Во всех соседних дворах залаяли собаки. Цезарь тоже разошелся на лай, сидя в своей будке.

– Ну кого там на ночь глядя принесло, – ворчал дед, выходя из-за стола.

Аня тоже вышла с ним на улицу.

– Ой тыж смотри! Лисица! Где там палка моя?! А ну прочь пошла, акаянная! – разорался дед, спускаясь с крыльца.

– Дедуль, стой! Смотри! – Аня повисла у него на локте.

Рядом с лисой, прячась где-то в ее хвосте, мялось трое маленьких лисят, а сама она держала во рту черного кролика. Увидев подошедших людей, выплюнула его на землю и в миг семейство лис скрылось где-то в темноте за калиткой. Аня ахнула и прижала руки ко рту. Дед пошел проверить.

– Тыж посмотри! Где такое видано! Живого принесла.

Дедушка подошел к Ане и вручил ей черного перепуганного кролика, белое ушко было все в грязи и слюнях, он трясся и попискивал, но был цел, невредим и определенно жив.

Тусклый луч заходящего солнца пролез через покатую крышу чердака. Пылинки кружились в медленном танце. Луч неторопливо сдвигался, вторя течению светила, заигрывал со стеклянной банкой, распадался на радужный отблеск. Свет дотянулся до картонной коробки, тень, отбрасываемая ей, была особенно густой. Свет не справлялся с ней, здесь были её владения. Тень зевнула и поежилась, точно лесной кот, и солнце скрылось за тучей.