Поднявшись четыре ступеньки внутри здания, мы оказались в светлом коридоре с натяжным потолком и кафельным полом.

Стены, выложенные шахматным рисунком из бирюзовых и белых квадратов, вызывали у меня внутреннее спокойствие.

Два темно-синих кожаных диванчика, аккуратно стоящих по разные стороны от входа, и весящее на стене часы – это все что было в этом чистом коридоре, который имел еще три двери ведущие неизвестно куда.

Час двадцать четыре. – показывали мне часы, и я подумал, что мы уже слишком много времени провели, занимаясь этим выяснением, но ничего не кому не сказал, а просто пожелал, чтобы все закончилось поскорей.

– Пока присядьте здесь, Арсений. – сказал оперативник, указывая мне рукой на диван, стоящий справа от нас. – Мы сейчас опросим дам еще раз, и потом разберемся с вами.

– Я пойду с сестрой! – запротестовал я, делая шаг за «писарем», который аккуратно прихватил под руку Лерку.

– Вам же сказали здесь присесть, Арсений! – чуть повысив тон, проговорил оперативник ведущий истеричную женщину по коридору немного «сбив» плечом мой порыв последовать за сестрой.

Оперативник-писарь вновь приложил пластиковый ключ-карту и открыл дверь, что находилась прямо напротив дивана куда он предложил мне присесть. За дверью я увидел еще один коридор, который был немного длинней чем тот, где остался я, наблюдать за уходящей сестрой вместе с ее «конвоирами» и уже молчаливой дамой, которая даже не сопротивлялась.

Вся группа исчезла из моего поля зрения, и дверь издала характерный щелчок оповещая меня о том, что магниты вновь выполняют свою сдерживающую задачу.

Я сделал пару шагов назад и присел на синий диван. Тут же, в этом светлом и чистом коридоре воцарилась грабовая тишина и ожидание, словно начало растягивать мое внутренние время. Только периодически слышный шум трения джинс об мягкое сидение дивана, на котором я вертелся по сторонам, пытаясь повнимательнее оценить обстановку и найти удобную позу, создавала для меня ощущение присутствие кого-то в этом одиноком коридоре.

После того, как следователь, моя сестра и постоянно причитающая женщина вместе с оперативниками исчезли, меня не оставляла мысль что я так легко сдался, отпустив свою сестру с незнакомыми мне людьми.

Почему вообще не было никого кто нас встретил на входе? Какого-то вахтера или охранника? Что это все-таки за место? Почему цвет стен именно такой?

С этими мыслями я вновь взглянул на часы, что висели в паре метрах от дивана, на котором я все никак не мог найти себе места. Но на этот раз, две стрелки привлекли мое внимание гораздо больше, чем прежде.

После того как мы вошли в здание, часовая и минутная стрелка не продвинулись вперед, а секундная все так же продолжала без устали кружиться по своему цикличному маршруту.

Такой ремонт, а за временем никто не следит… – подумал я.

Не двигаясь, оставаясь в полной тишине, я видимо вообразил себе шум тикающий стрелки, потому что знал, как он звучит, и разбавляя свое одиночество увлёкся, следя за бегущей бессмысленно вперёд стрелкой, которая не меняла ничего в этом выстроенном общем механизме висящим на стене.

Следую за ней мне удалось отмерить чуть больше трёх минут, как внезапно в мое сознание попал еле уловимый писк в левой части коридора.

Я отвлёкся от замеров, и повернув голову, увидел, как двое крепких мужчин в белых халатах и шапочках, с медицинскими масками на лице открыли дверь за которой я сквозь щель, создавшуюся между их тел, увидел решетку и еще один коридор.

Один из мужчин, словно не замечая меня пошёл чуть быстрей прямо по коридору, а второй, более медленно явно двигался ко мне убирая во внутренний карман пластиковую ключ-карту, похожую на ту, что была у следователя.