– А это что, у вас тут все так поздно работают или вы тут живете? – с недопониманием поинтересовался я у стоящих на улице.

– И живут и работают… – проговорил сквозь зубы водитель, подкуривая очередную сигарету.

«Поздновато» – подумал я. Ну что ж? Они сами выбрали себе такую суровую профессию.

Пока из салона микроавтобуса начали доставать (по-другому я никак не опишу этот процесс) женщину, которая упиралась и покрывала сотрудников матом, я рассматривал окружающую обстановку. Я прекрасно понимал, что мы находились где-то за пределами города, и меня мучал вопрос как нам отсюда выбираться, когда все закончиться если они здесь живут, а такси сюда заказать нельзя, ведь это секретный объект.

– Жутковато здесь… – тихо проговорила Лера.

И мне было близко ее состоянии в тот момент.

Из уст Леры я часто слышал истории о том, что в темное время суток, особенно на улице, она начинает рисовать какие-то мистические картинки у себя в голове.

Она, конечно, раньше любила пощекотать себе нервишки смотря со мной фильмы ужасов, но с детства почему-то она очень боялась темноты. Ей все казалось, что там в темноте кто-то живет. Со временем ей чуть удалось справиться с паникой, но не совсем.

Пусть я и не боялся ужасов, понимая, что это всего лишь фильма, а темнота не вызывала во мне страх, но обстановка около машины и за ее пределами и правда была не совсем уж веселая.

В этих сумерках, лужайка, которая продолжалась за пределами освещенной части, которую по кругу фонтана освещали фонари, казалось тусклой и безжизненной, как все деревья и кусты, находящиеся в периметре, которые не получали достаточного фонарного света чтобы их можно было разглядеть. Скрюченные контуры, выходящие из земли, казалось, что были без веток и без листьев. Это даже сложно было назвать какими-то растениями…

В далеке от нас, где совсем не было фонарного света, лишь луна прорисовывала контуры высокого забора, который как я понял шел по всему периметру.

Метрах в тридцати от нашей высадки я замети проходящие через лужайку старые бетонные плиты, ведущие от одного пятиэтажного здания к другому который скрывался за микроавтобусом. Эта бетонная дорожка подсвечивались всего тремя работающими фонарями, которые освещали лишь свои определенные участки этого пути.

Понимая общую картину местности, я начал вглядываться в более незаметные на первый взгляд детали, и меня очень удивил тот факт, что на каждом окне, из которого горел яркий желтый свет висели не сразу заметные мне решётки.

Я понял бы, если бы здание находилось в городе и решетки весели бы на окнах для защиты от хулиганов или грабителей, которые решили бы вынести документы или спасти своего друга заключенного под арест, но тут то, вся территория под контролем…

– Пройдемте! – проговорил писарь, сбив своим голосом мои полет размышлений.

Трое его коллег наконец-то вытащить неугомонную женщину из машины, и мы всей группой отправились за главным оперативником к зданию.

Оно ничем не отличалось от копии напротив, и имело точно такой же переход между двумя корпусами.

Пока мы шли я пытался вычислить период постройки этих пятиэтажных сооружений, и представить их истинное предназначение при строительстве.

На входе писарь приложил карточку к считывателю и этот механизм пропищав раздражающую мелодию размагнитил дверь.

– Прошу! – проговорил оперативник, отходя в сторону, придерживая дверь пропуская нас вперед.

Внутренняя отделка отличалась от устрашающего и даже местами пугающего внешнего вида здания. Только войдя во внутрь становилось понятно, что мы приехали не в какое-то забытое место, а в достаточно ухоженное структурное подразделение.