Но они оставались совершенно непроницаемыми, ничего не выражающими: ни злости, ни беспокойства. Черная ледяная дыра, в которой я тонула.

— Так надо. Поезжай, Маша, — попросил он, и от страха у меня зашевелились волосы на затылке.

— Не уходи. Поехали домой, — я с ужасом поняла, что мои губы дрожат, словно я вот-вот расплачусь. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы унять охватившее меня беспокойство. Я закусила изнутри щеку и попыталась улыбнуться. Жалкое, должно быть, зрелище.

— Маша. Поезжай, — наклонившись, Кирилл мазнул по моей щеке быстрым поцелуем.

Я почувствовала, как кто-то бесшумно подкрался ко мне со спины Обернувшись, увидела Мельника – он и Громов обменялись быстрыми, подозрительными взглядами.

— Ну? — вопрос Кирилла я скорее прочитала по губам, чем услышала.

— Она там, — ответил охранник шарадой, невероятно развеселившей Громова.

Подмигнув мне на прощание, он повернулся к фсбшнику, который все продолжал расправлять невидимые складки на своем роскошном пальто.

— Идемте, Борис Леонидович! Не будем терять драгоценное время! — воскликнул он с ледяным весельем, и я поежилась. Потому что в его взгляде опасно блеснул тщательно спрятанный в глубине гнев.

Да что тут вообще происходит, вашу мать?

Сжав на груди отданную Громовым куртку, я наблюдала, как он и дядя Саша вслед за фсбшником зашли за угол здания. Спустя минуту оттуда мимо нас проехала неприметная с виду девятка. Интересно...

Я молниеносно повернулась к Мельнику, который так и продолжал топтаться за моей спиной, до чертиков меня нервируя, и прошептала.

— Поехали скорее за ними! Проследим!

На его бесстрастном лице мелькнула редкая эмоция – удивление. Он опустил на меня взгляд, словно не знал, с какой стороны ко мне подойти и как себя со мной вести, а потом молча покачал головой.

— В смысле? Что значит «нет»? Твоего начальника увезли черт-знает-куда. Поехали немедленно!

Я потянулась к ручке и хотела уже открыть дверь машины, когда Мельник перехватил мое запястье и слегка сжал.

— У меня приказ от Грома доставить тебя домой. Приказа преследовать конторскую тачку – не было, — отчеканил он безжизненным, чиновничьим голосом, смотря куда-то сквозь меня.

Я взбесилась ужасно! Особенно меня добил его безразличный взгляд в сторону, мимо меня! Словно я пустое место, словно я не человек вообще!

— Так, — я стиснула кулаки и сердито выпрямилась, отчего огромная куртка Громова, в которой я тонула, едва не упала с моих плеч. — Или мы едем за их тачкой, или я пожалуюсь Кириллу на то, что ты ко мне приставал, понятно?!

Паникуя, я шагнула влево и выглянула из-за машины. Девятка фсбшника все еще стояла на светофоре, и пока Мельник со мной препирался, мы теряли драгоценные минуты.

Кажется, моя угроза все же заставила его посмотреть на меня. Посмотреть и увидеть. В его взгляде мелькнуло что-то темное, но он быстро взял себя в руки и снова покачал головой.

— Жалуйся.

Твою мать! Мне захотелось затопать ногами и наброситься на него с кулаками, и хорошенько его отдубасить. Непрошибаемый, упрямый козел!

— Садись в машину. Торчим тут как идиоты, — бросил он сквозь зубы и демонстративно распахнул передо мной дверь.

Фыркнув со всевозможным презрением, я залезла внутрь салона, неловко пошатываясь на чертовых каблуках. И прежде, чем Мельник опомнился, я сама дернула ручку и захлопнула дверь с оглушительным грохотом. Жаль, что тане отвалилась!

Когда Мельник уселся на водительское сидение, его лицо снова ничего не выражало.

— Куда они поехали?

Мы обогнали девятку на светофоре и свернули налево, в то время как машина фсбшника поехала прямо. Я обернулась, но ничего не смогла разглядеть сквозь заднее тонированное стекло мерседеса.