Какой же я все-таки мудак.

— Идем, идем, ­— я торопливо поднялся, взмахом руки попросив у официанта счет, и протянул Маше раскрытую ладонь.

— А как же заплатить? — она покорно встала с кресла и слегка пошатнулась. Чтобы сохранить равновесие, вцепилась обеими руками в мой локоть.

— Мельник расплатится. Мы можем не ждать.

Я набросил ей на плечи свою куртку и, приобняв за талию, повел из зала прочь. Иваныч поднялся нам навстречу, и я кивнул ему в сторону выхода.

— Мы уходим, — сказал негромко. — Пусть Мельник заплатит.

Больше всего я ценил начальника своей охраны за молчаливость и отсутствие ненужных вопросов. Вот и сейчас он кивнул спустя несколько секунд, что-то коротко сказал Мельнику и пошел следом за нами с Машей.

Я осторожно подталкивал ее в спину, бросая по сторонам хмурые взгляды. Теперь встретить Алену я отчаянно не желал. Блять, как я вообще додумался столкнуть лбами одно женщину с другой? Тем более Машу...

На улице в одной рубашке я мгновенно замерз и покрепче прижал к себе Машу, пока Иваныч пошел подогнать машину. Спустя минуту из ресторана вышел Мельник и остановился в метре от нас. Я перехватил его взгляд, брошенный на Машу, и мимолетно нахмурился. Взгляд мне не понравился. Нужно выяснить, в чем дело.

Иваныч уже припарковал мерседес около нас, и я шагнул, чтобы открыть дверь для Маши, когда услышал позади себя знакомый голос.

— Кирилл? Привет.

16. 15.

Маша.

— Борис Леонидович?

Громов на секунду застыл с протянутой рукой, так и не открыв передо мной дверь мерседеса. Затем медленно, тщательно контролируя каждый свой жест, он сжал и разжал кулак, вытянул руку вдоль тела и повернулся к мужчине, который его позвал. Спина у него при этом была выпрямлена почти неестественно. Словно в нее вставили спицу.

Внешность мужчины казалось мне знакомой. Да и имя откликалось в памяти, и потому я нахмурилась, пытаясь припомнить, где я могла его видеть и слышать.

Вариантов было не так много: в доме у Громова или рядом с Громовым.

— Неожиданная встреча, — сказал Кирилл холодным голосом, чеканя каждое слово, и мне показалось, что меня обдало ледяным ветром. — Какими судьбами?

Боковым зрением я заметила, что Мельник шагнул куда-то в сторону, поближе к входу в ресторан. Выглядело это странным, но тут мужчина, с которым разговаривал Громов, кашлянул, и я переключила свое внимание на него.

Собеседник Кирилла казался невероятно холеным хлыщом. Он стряхнул невидимые крошки с рукава своего черного, очень дорогого по виду пальто и поправил шарф, завязанный под самым подбородком каким-то мудреным узлом. Они с Громовым отличались как небо и земля.

Я продолжала недоумевать, искоса рассматривая незнакомого мужчину, пока не вспомнила! Я узнала его по аромату парфюма: сладкие мускусные нотки. Я слышала их однажды в доме Кирилла, когда тот валялся после ножевого ранения. Я тогда выскочила в коридор и столкнулась с незнакомцем: он как раз выходил из кабинета Громова.

Да не может этого быть!

Этот хлыщ – из ФСБ?!

Я вспомнила тех одинаковых мужиков, которые поймали меня на вокзале в Казани. Никогда в жизни не сказала бы, что они работают с одном месте с этим Борисом Леонидовичем!

— … проехать с вами?

Пока я копалась в своей памяти, фсбшник и Кирилл, кажется, о чем-то договорились. Громов снова повернулся ко мне и сжал мою руку в своих ладонях.

— Приятный вечер и прогулка по Москве отменяются, — скзаал он ровным, совершенно спокойным голосом, напугавшим меня до чертиков. — Мельник отвезет тебя домой. А я кое-куда прокачусь с Борисом Леонидовичем.

— Зачем? — почему-то шепотом спросила я, отчаянно пытаясь разглядеть в его глазах ответы на сотню своих вопросов.