Хочу ли я соскочить? Она была наивной, эта девчонка. Потрепанная жизнью, но умудрившаяся сохранить в себе эту наивность. Речь о моих желаниях не шла очень давно. Интересно, какой Маша была еще до Бражника? Неудивительно, что она его зацепила, и он на ней помешался, чертов больной ублюдок. Некоторые любят уничтожать внутренний свет, который притягивает к себе помимо воли. Бражник был как раз из таких – умел только ломать и крушить.

Утром первым делом я отвел Машу в пристройку на улице, в которой коротала время от смены до смены дежурная охрана. Я проспал часа полтора, и то уже перед самым рассветом, и чувствовал себя паршиво. Виски гудели от напряжения, в правом глазу к чертям лопнули капилляры, и издалека я был похож на срачного торчка.

— Я представлю тебя всем, скажу, что в их обязанности входит еще и твоя охрана, — говорил я Маше негромко, пока мы шли от дома к воротам. — Постарайся узнать его по голосу.

Она кивала, но пальцы, которыми сжимала мою руку, у нее были ледяными.

— Не бойся. Этот урод ни о чем не догадается.

— А и не боюсь, — фыркнула она и задрала нос.

Вот и молодец.

— Выйдите все на улицу, надо переговорить, — я заглянул в пристройку, проигнорировал удивленный взгляд Мельника, который сдавал свою смену, и шагнул обратно, к поджидавшей меня Маше, оставив дверь открытой.

Дождавшись, пока все шестеро выйдут наружу, я заговорил.

— У вас теперь прибавится работы. Марию Васильевну, — кивок в ее сторону, — нужно будет охранять так же плотно, как меня. Это понятно?

Краем взгляда я заметил, что Маша слегка зарделась. Смешная.

В чем-то она была права: все охранники реально были похожими, особенно сзади – из-за бритых голов. И если на лицо их можно было различать по шрамам и сломанным носам, то, встретив кого-нибудь со спины, я бы и сам запутался.

Я по очереди представил всех Маше, заставив каждого произнести по длинной реплике: едва ли ей бы хватило для опознания одного лишь бурчания в виде «здрасьте». Я придерживал ее ладонью за поясницу и почувствовал, как в какой-то момент она задрожала и даже словно остановилась на мгновение, и мне пришлось слегка подтолкнуть ее вперед.

Когда смотрины были окончены, и мы вернулись в дом, она уверенно, твердо заявила, что узнала одного по голосу.

— Это Рысь. У него еще нос направо свернут. И горбинка. Точно его голос, такой грубый, как будто по металлу скрежет.

— Он со мной три года уже...

Я повернулся к ней и, сжав плечи, слегка встряхнул. Она даже не противилась.

— Ты уверена? Точно? Если нет, то...

— Да я уверена, ну! ­— всплеснув руками, она сердито высвободилась из моей хватки и, негодуя, посмотрела на меня исподлобья. — Я бы не стала просто так человека под пулю подводить, если бы не была уверена!

— Успокойся, ­— я рассмеялся и, повинуясь порыву, снова прижал ее к себе, обнял и уперся подбородком ей в макушку. — Никого ты под пулю не подвела.

— В смысле? — повозившись, она сумела запрокинуть голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Зачем мне убивать эту суку сейчас? Я буду сливать ему дезу.

Я и сам удивился, как легко это прозвучало. Я даже не особо злился. Просто знал, что придушу гаденыша своими руками, когда он станет ненужным. А сейчас я мог использовать его в своих интересах, и я собирался извлечь из этого максимум пользы.

— Но сначала же ты должен узнать, на кого он работает. Мало ли кто может стоять за этим...

— Я очень быстро эту выясню. Заказчик не применит воспользоваться дезой, — я улыбнулся своим мыслям и слегка щелкнул Машу по носу. — А ты соображаешь. Думаю вот, а не взять ли тебя в члены нашей группы?