За два текущих прошедших года я пригнал и продал где-то порядка шестидесяти восьми автомобилей. Закупочная цена на них и таможенные платежи постоянно росли, а прибыль падала. Так что мы со Стасом в скором будущем стали получать не по тысяче, а по семьсот пятьдесят долларов дохода.

Если в общем итоге за всё это время мною было заработано сто две тысячи долларов, то по текущему на тот момент курсу доллара к рублю, примерно двадцать пять с половиной рублей за доллар, сумма заработанного составила два миллиона шестьсот тысяч рублей. Половина из этих бабок была заработана деньгами, вложенными в мою машину, и принадлежала мне по праву.

Вот именно этими средствами я и оплачивал ипотечные долги за свою квартиру на улице Ленинградской, различного рода банковские кредиты и случайные займы, наскоро перехваченные мной у знакомых на лечение Марины.

Остальные миллион триста подлежали дележу в равных долях между мной и Стасом, так как по устному договору бизнес у нас был «пополам». Поэтому за всё это время он получил от меня немногим более шестисот пятидесяти тысяч рублей. Отчёты по расходам и доходам к передаваемым суммам я предоставлял Стасу исправно и регулярно, так что претензий с его стороны не должно было быть вовсе.

Более того, мне ещё необходимо было вернуть ему средства, вложенные в общий автомобильный бизнес, или передать в его собственность одну из машин. Поскольку бизнес постепенно изживал себя, мне предстояло сделать это в самое ближайшее время…

Так получилось, что последнюю машину «Тойота Матрикс», цвета мокрый асфальт, я пригнал как раз на имя Стаса по его доверенности. По обоюдному согласию, как обычно, я выставил её на Люберецком автомобильном рынке, но продажи к апрелю месяцу окончательно остановились. Я тратил деньги на аренду двух машиномест, ведь у меня там на торгах стояла ещё одна «Тойота» белого цвета, но всё было безрезультатно… Торги не шли!

– Ну, что, Колян! Тоже виснешь со своими корчами? – ко мне с ехидной улыбочкой подкатил Каприз, кутаясь от прохладного весеннего ветра в стоячий воротник своей лёгонькой куртки.

– Как и все, – здороваясь с ним за руку, уныло ответил я.

– Ясно. А я здесь со Стасом! – невзначай объявил мне Гарик.

– Да-а? – удивлённо протянул я, – чего он тогда в твоей машине сидит? Инспекцию решил провести?

– Издеваешься? – злобно хмыкнул Каприз, – просто скучно человеку стало дома сидеть, решил развеяться! Что ж ты думаешь, у тебя одного теперь кризис наступил? Всем сейчас трудно… Вечерком подгребай к магазину, бухнём!

– Спасибо за предложение… там видно будет!

– Ну, смотри сам, – и Гарик бодро направился вдоль ряда, едва бросая рассеянный взгляд на окружающие автомобили.

Была суббота, шёл самый разгар этого торгового дня, однако по наличию покупателей, вернее, по их практическому отсутствию, об этом говорить было трудно. Кое-где болтались праздные зеваки и без особого интереса устало хлопали дверцами выставленных на продажу авто. Унылые продавцы подержанных машин то и дело огромными махровыми щётками лениво смахивали пыль со своих железных коней, наводя никому не нужный лоск на свои машины и придавая им безукоризненный вид. Весеннее солнце неумолимо клонилось к закату, а это значило, что пора было оплачивать арендованные машиноместа и отправляться на ночлег…

– Здорово, Колян! Ты ночевать к своей Семёновне? – весело воскликнул проходящий мимо знакомый брянский гонщик по имени Андрей, а по кличке – Баламут.

Его очень высокий рост, несуразная и удивительная худоба, коротко стриженные взъерошенные русые волосы в сочетании с весёлыми голубыми глазами и его почти никогда не закрывающийся рот, искривлённый в хамской и насмешливой улыбке, выдавали в нём отъявленного разгильдяя, крайне беззаботно относящегося ко всему, происходящему в его жизни.