– Ой, Танюха! Ты никак себе этого красавчика захотела?

– Мужика хотела, вот и залетела!

Озорные Люба и Наташа снова разразились диким хохотом.

– Да заткнитесь вы, дуры! Не себе, а соседке… она на ночлег гостей принимает, – смущённо огрызнулась Танюха.

Она подошла ещё ближе и оценивающе посмотрела на меня через прилавок.

– Со мной пойдёшь, Красавчик! – серьёзно-приказным тоном добавила она, – бери пару батлов бухла и хорошую закусь! Иначе моя соседка тебя к себе не пустит!

– Ой, спасибочки! Слушаюсь и повинуюсь! – я попытался всё свести к шутке, улыбнулся и принялся закупаться к ужину.

– Жди меня на улице, Красавчик! Через сорок минут наша смена заканчивается… – Танюха, по-деловому подбоченясь, развернулась и пошла обслуживать запоздалых покупателей.

Затарившись, я ожидал её на скамейке у высокого крыльца магазина. От нетерпения и холода я уже выкурил несколько сигарет, предвкушая горячий ужин, мягкую постель и даже, может быть, посмотреть телевизор на сон, грядущий…

Наконец, она вышла, отворив громоздкую стеклянную дверь магазина, ровно в десять вечера. Я поднялся с места ей навстречу и молча подошёл к ступенькам, по которым она спускалась. Только теперь я заметил необычную её полноту и протянул ей руку, пытаясь помочь спуститься. Однако она уверенно и твёрдо держалась на ногах. Схватив под руку и прижавшись всем телом, она властно повела меня по тротуару, ведущему в жилой массив.

– Замёрз небось, Красавчик? – заботливо спросила она.

– Замёрз? Замёрз – не то слово! Окаменел… как под взглядом …

Медузы Горгоны, – содрогаясь от холода, ответил я.

– Медузы кого! – не поняла Танюха.

– Горгоны! – я с усмешкой посмотрел ей в глаза.

– А кто это? – не отставала она.

– Долго объяснять! Потом расскажу… как-нибудь.

– Ладно! Тогда пошли резвей, Красавчик! Задолбалась я что-то сегодня! Хорошо, что хоть завтра выходной! Я так счастлива… высплюсь! А эти две козы пусть сами закрывают магазин и ставят его на сигнализацию! А то на меня всё сгрузить готовы!

– Что ты с ними так строго? – поинтересовался я, незаметно для себя перейдя на «ты».

– Заслужили! Как план делать, так не можем! А как поржать, так золотая рука! – Танюха неожиданно хихикнула, и мне вдруг почудилось, что от неё пахнуло крепким свежаком.

– Далеко ещё? – в нетерпении спросил я.

– Нет! Мы уже пришли, – Танюха резко повернула к подъезду ближайшей девятиэтажки, увлекая меня за собой, – пятый этаж, квартира двадцать!

– А соседка? – наивно спросил я.

– А соседка? … – Девятнадцать! – Танюха приложила неизвестно откуда взявшийся магнитный ключ к замку, и дверь подъезда сразу же отворилась.

– Так! Заходи, вызывай лифт! Я сейчас, – она командным голосом продолжила руководить мной, как своей собственной вещью.

Это обстоятельство умилило меня, и я улыбнулся в полумраке сырого подъезда, перекладывая из руки в руку полиэтиленовый пакет с купленной в магазине снедью.

Пока мы ехали в лифте, Танюха молчала, но когда мы вышли оттуда, она принялась трезвонить, биться в дверь девятнадцатой квартиры и громко звать соседку:

– Эй, Тамара Фёдоровна! Ау! Открывай давай! Я тебе постояльца привела! Слышь?

Дверь никто не открывал, но только Танюха настолько картинно продолжала ломиться в квартиру соседки, что у меня закрались смутные сомненья: а не туфта ли – это всё?

Наконец-то, буйный тарарам ей вскоре надоел, и Танюха, тяжело вздохнув, устало произнесла:

– Ладно, Красавчик! Чёрт с тобой, у меня переночуешь!

Она повернула ключ в замке своей двадцатой квартиры, затем толкнула дверь и зажгла свет в узенькой прихожей:

– Заходи, давай!

Это ещё больше усилило мои подозрения: либо и впрямь, соседки не было дома, либо Танюха намеренно затеяла всю эту клоунаду, чтобы заполучить меня на ночь, а соседке позвонила по телефону, пока я курил на улице, чтобы та не открывала дверь!