— Стой, — указываю пальцем на место, куда она становится, словно послушная девочка.

Возможно, она доверчиво полагает, что, если будет себя покорно вести, я буду благосклонен к ней… Наивная.

Достаю из кармана ключ от наручников. Быстро справляюсь, освобождая её тонкие запястья от оков. Она сразу начинает растирать покрасневшую кожу. Даю ей ровно тридцать секунд. Прячу наручники в карман домашних штанов.

Беру за край тряпки и рывком стягиваю с клетки, в которой обычно держат собак.

Перевожу взгляд на свою пленницу и не могу сдержать довольный смешок. Взгляд её медленно скользит по металлической комнатке, в которой она проведёт много холодных и голодных ночей. Она мельком смотрит на меня, а затем — опять на клетку.

— Не нравится? — опять хочу услышать протест.

Молчит, голову опустила, даже, кажется, дыхание затаила.

Моё настроение меняется меньше, чем за секунду. Бесит! Бесит её молчание.

Хватаю за плечо и тяну на себя. Мне мало её страха. Мало её боли…

Или слишком много собственной, которая всё ещё таится в моём каменном сердце.

— Чего молчишь? Забыла, что я сказал тебе наверху? Отвечай, сука! — ору на неё.

Дрожь в теле невыносимая. Заставляю себя остановиться. Понимаю, что алкоголь придаёт мне сил. Распаляет мою ярость до нового предела, о коем я раньше не знал. Сейчас я опасен. Для этой девушки, для себя самого.

«Остановись», — шепчет голос разума.

Нехотя отталкиваю Рыжулю, хотя на самом деле хочу что-то ей сломать. Хотя бы палец…

Только моя рука отпускает её дрожащее тело, девка падает мне под ноги. Пустую комнату заполоняет женский вой. Наблюдаю за её истерикой, пытаясь понять, игра это или настоящие чувства. Неприятное ощущение милосердия и осознание, насколько это все не БДР-но, раздражают меня.

«Она воровка. Она преступница. Она, блять, даже не отрицает этого!» — напоминаю себе.

— Хватит реветь. Раздевайся, — говорю раздражённо.

Даю Рыжуле время утихомирить истерику. Сам пока открываю клетку, достаю пустую миску. Подхожу к умывальнику, набираю холодную воду и несу обратно.

Моя пленница тем временем перестает реветь, лишь тихонько всхлипывает. Поднимает свои чистые от слёз глаза. Лишь сейчас замечаю, какие они у нее красивые. Смесь карих с зеленой радужкой, словно у ведьмы. Красивой ведьмы.

— Раздеваться? — переспрашивает она хрипло.

Ставлю миску в клетку, встаю на ноги, складываю руки на груди и медленно склоняю голову набок. Зачем-то даю ей время понять, что это была не шутка. Играем в гляделки пару секунд. Она своим затравленным взглядом ищет ответ в моём, непоколебимом.

Уже хочу снова крикнуть, как вдруг Рыжуля начинает стягивать куртку. Не смотрит на меня, словно стесняется. Не верю ни единому её взгляду, ни единому движению, и этой наигранной скованности тоже не верю.

Она — враг.

Любимые мои, прошу вас поддержать книгу! Оставляйте ваши комментарии и не забывайте ставить звездочки. Для вас мелочь, а мне очень приятно! Всех с праздниками!

Ваша Элис

4. Глава 4. Вика

Проглатываю новый ком истерики, боясь поднять взгляд на своего мучителя. Дрожащие пальцы не могут справиться с пуговицами на джинсах. Громко выдыхаю, хочу дать себе пару секунд, чтобы успокоиться, но недовольный рык над головой заставляет двигаться быстрее.

Ваха нетерпелив. Я чувствую это.

Моё тело ощущает его напряжение, которое передаётся мне в виде страха и растерянности. Когда Ваня ушёл, я думала, что сейчас меня отведут в комнатку и запрут пока не выяснят, где деньги. Но я не могла себе представить, что попаду в руки психу, который хочет посадить меня голой в клетку для собак!

— Шевелись, — гремит сверху.