“... придумай что-то получше…”, “...в детском доме…”.

За окном продолжает падать снег. Если так и дальше пойдет, завтра прийдется помахать лопатой…

Мысли начинают ускользать, медленно погружая мой разум в сон. Звуки стихают, а снег за окно так и летит крупными хлопьями.

12. Глава 12. Ваха

Все еще находясь во сне понимаю, что переворачиваюсь на бок и обнимаю себя за плечи. Не пойму почему холодно, словно входная дверь открыта настежь. Нехотя открываю глаза, отчетливо ощущая как тело онемело от холода.

— Какого…

Осматриваюсь по сторонам, пытаясь понять что произошло. Когда я успел выключить телевизор? И почему в коридоре не горит свет?

Меня передергивает от холода. Рукой шарю по дивану в поисках пульта. Быстро нахожу, нажимаю на кнопки, но на экране никакой реакции. Присматриваюсь, и вижу что лампочка не горит.

Поднимаюсь с дивана, подхожу к выключателю, щелкаю, но ничего не происходит. Свет не загорается. В мою отмороженную голову медленно начинают поступать мысли. Благо лунный свет освещает гостиную, кухню и часть коридора.

Подхожу к другому выключателю, опять ничего.

Достаю мобильник из кармана, на экране которого высвечивается больше десяти непрочитанных сообщений. Все от жильцов поселка и управляющей компании…

“Из-за сильного снегопада… электричество… на неопределенное время… приносим наши извинения…”

Дальше огромное количество возмущений от жильцов. Все пишут про холод, и неудобства. Пока быстро перелистываю, не понимаю, откуда во мне нарастает тревога… Как вдруг до меня доходит…

— Блять!

Срываюсь с места, плечом толкаю дверь, что ведет в подвал. Задеваю стену, чуть не падаю на лестнице, магическим образом не лечу кубарем. Знаю каждый сантиметр в этом доме. Подхожу к двери, поздно соображаю, что нужно было взять фонарик, ведь тут темно как в ж…

Ступаю во тьму, примерно понимаю, где находиться клетка. На мое появление Рыжуля не реагирует.

— Вика, — произношу с волнением в голосе, но она не отвечает. — Вика! — говорю громче.

Молчание.

Ногой ударяюсь об клетку. Присаживаюсь, достаю ключ, и так же на ощупь открываю замок. Эти пару секунд длятся для меня целую вечность. Вина и страх за жизнь девченки долбит по сердцу, которое должно быть чёрствым как камень. Но оно болит, пиздец, как болит.

— Рыжуля, вылезай, — зову почти ласково, но в ответ лишь молчание.

Засовываю руку в клетку и чуть не завываю от паники. Лодыжка Вики ледяная. Не просто холодная, а ледяная. Наверно, снег не такой холодный, как ее кожа.

Становлюсь на колени, и пытаюсь аккуратно и максимально быстро достать Рыжулю. С каждым новым прикосновением переживаю еще сильнее. Нет попыток вырваться, или ударить меня. Словно кукла… не живая.

— Рыжуль, — трясу ее за плечи, не видя лица во тьме. — Рыжуль, скажи что-то.

Сгребаю ледяное тело в объятия, и медленно, стараясь не задеть Вику направляюсь наверх. В коридоре, возле двери, что ведет в гараж резко останавливаюсь. Холод помогает прийти в себя и начать мыслить разумно.

За пару часов, что я спал, дом остыл. Камин топить долго, Вика и так уже переохладилась. Время идет не на минуты, а на секундны.

Вспоминаю лекции из медицинского. Голос преподавателя всплывает в моей голове, пока я плечом толкаю дверь и направляюсь к припаркованной машине.

“Снижение ректальной температуры у человека до тридцати трех или тридцати двух градусов по цельсию и ниже вызывает сонливость, помрачение сознания… до тридцати и ниже вызывает снижение основного обмена, гипотонию, брадикардию, брадипноэ, потерю сознания… а если еще ниже… смерть”

Пытаюсь залезть рукой в карман, чтобы достать телефон с которого можно открыт машину. Снова паникую, тихо ругаюсь матом, и Вику к себе сильнее прижимаю.