Фейр начинает похныкивать, мне приходится приостановиться, чтобы укачать его. Но как раз это напоминает мне о главной цели всего. Выжить, справиться, вырастить сына.

Надо отдать должное стражнику, он не подталкивает меня, терпеливо ведет и, кажется, даже с сочувствием посматривает на нас с Фейром. Но сочувствие нам не поможет.

Колодец находится в большом каменном помещении в подвале замка, поэтому далеко нам идти не приходится. Когда мы туда заходим, нас уже ждут все те же Главный советник и Верховный жрец. И еще палач.

Усмехаюсь себе. Интересно, он зачем? Чтобы подтолкнуть, если я буду стоять в нерешительности?

— Эйра, за свои преступления ты приговорена к казни через колодец безвременья, — оглашает вердикт советник. — У тебя есть что-то, что ты хотела бы сказать?

— Вам — нет, — отвечаю я. — Я желаю Эргарну, чтобы он приобрел больше, чем сейчас теряет.

В следующий миг я прикрываю ладонью головку младенца, прижимаю к себе покрепче, пытаясь закрыть его своими руками от всех бед мира, и шагаю в серо-голубое, покрытое крупной рябью марево.

Первое чувство падения сменяется головокружением и тошнотой. Одно за одним из меня как будто клещами вытаскивают все самые страшные моменты моей жизни: смерть родителей, безумие брата, ужасные часы наказания в приюте в абсолютно темной комнате…

Я вновь и вновь переживаю эти моменты, но каждый раз страх отступает, стоит мне вспомнить про Эргарна и ощутить Фейра на своих руках. От этих мыслей в груди растекается тепло, согревающее и будто рассеивающее темноту.

Когда я открываю глаза, оказываюсь посреди занесенного снегом двора перед одиноким бревенчатым домиком, в окнах которого нет ни единого намека на свет.

Делаю глубокий вдох, ощущая свежий морозный запах кедрового леса, так напоминающий мне о моем муже. Да, он предал меня, но любовь — это не то чувство, которое исчезает мгновенно.

Меня окружают сумерки и тишина, нарушаемая лишь шорохом ветвей от небольших порывов ветра. Сил едва хватает, чтобы не свалиться в снег, но я заставляю себя идти к дому.

Морозный снег хрустит под ногами, тает, пропитывая мои домашние туфли, и оседает на подоле халата. Взбираюсь по ступенькам на крыльцо и уже не обращая внимания на то, как это неприлично может быть, вхожу в сени.

Так я оказалась тут. Зимой. Одна с ребенком. Я научилась всему, что могло понадобиться для выживания, хотя первое время меня спасали запасы, которые на наше с Фейром счастье, были оставлены в погребе.

Но из колодца я вышла совсем другой: мои темные волосы стали пепельно-белыми, а глаза приобрели цвет весеннего неба. А еще у меня открылся сильный и редкий дар, позволяющий лечить душевные недуги.

Теперь ко мне, Лейле, отовсюду съезжаются люди с разными бедами: от кошмарных мучающих снов до безумия. Я не всегда могу излечить полностью, но облегчить и направить — обязательно.

Для жителей ближайшей деревушки и обитателей замка местного лорда я остаюсь ведьмой, внезапно поселившейся в заброшенном домике. Меня сторонятся, но хотя бы с огнем и вилами не приходят. Что поделать, если одинокая женщина с ребенком — это скорее признак опасности?

Время от времени до меня долетают слухи о том, что происходит в столице, но я точно могу сказать, что никто и не помнит о том, что в стране была королева, словно меня прошлой, Эйлис, просто не существовало. А король, мой Эргарн, собирается жениться. А, может, уже и женился, учитывая, как долго к нашим окраинам добираются новости.

Захожу в свою крохотную спаленку и склоняюсь к кроватке, где тихо посапывает еще не проснувшийся Фейр. Смотрю в его лицо и вижу маленькую копию Эргарна. С одной стороны, это греет душу напоминанием о том, кого я безумно любила, а с другой — каждый раз заставляет вспоминать о том, чего для всех остальных никогда не было.