– Антон Антонович, но ведь они сами меня позвали. Сказали, что хотят разобраться.

– Ох, Егор! Не лезь ты пока в политику. Ну, ты – что? Думал, что они вот так запросто, ничтоже сумняшеся, возьмут, да и признают нашу правоту? Согласятся, что, зная расположение фронтов, можно одним-двумя кораблями контролировать всю обстановку на мойвенной путине? Тогда – что делать с остальными судами? Сдавать в траловый флот? Так недолго и всю промразведку разорить – приличную, мощную организацию! А там – люди. А у них – семьи.

Почти до самого утра Егор не мог заснуть от переживаний. Вот это сделал сюрприз, помог делу! Вспомнилось прочитанное недавно высказывание Алфреда Ньюмена: «Если бы Вам удалось надавать под зад человеку, виноватому в большинстве Ваших неприятностей, Вы бы неделю не смогли сидеть!»

Как еще шеф вообще не погнал его в три шеи! Даже, наоборот, переживал за него. Егор вспоминал слова Антона Антоновича и ворочался, терзаемый стыдом.

– С ними все понятно, – говорил шеф. – Меня больше беспокоит твоя судьба. Ты ж понимаешь, не зря говорится: «Береги рубашку снову, а честь – с молоду!» До этого случая тебя никто не знал, а теперь – куда ни зайди, скажут: «А! Это тот, про которого…» И попробуй, отмойся. Так что старайся таких ляпов больше не допускать.

«Еще тогда, после отчета в Гидрометцентре СССР, надо было сделать выводы! – корил себя Егор. – Ан нет! Одного раза оказалось недостаточно».

– Ну, ничего, – сказал он себе уже под утро. – Зато теперь я точно знаю, где буду защищать диссертацию. Московский государственный университет имени Ломоносова, географический факультет, кафедра океанологии.

С тем и заснул, хотя через час уже пора было подниматься.

Наверное, чтобы чего-то добиться в жизни, это все-таки необходимо: хоть разок – вот так, как следует, обидеться и проворочаться ночь без сна.

Роман с Татьяной оборвался, едва начавшись. Если муж Жанны, несмотря на ее опасения, продолжал исправно ходить в море, то как раз Татьянин супруг неожиданно списался на берег. Егор при встрече с ним испытал сложную гамму чувств. Татьяна, в отличие от подруг, никогда не отзывалась о муже в пренебрежительном тоне, скорее даже, наоборот, с подчеркнутым уважением. И Егор чувствовал определенную неловкость – влез в чужую семью, напакостил, зарогатил приличного мужика.

Но, увидев супруга воочию, он как-то даже озадачился. Муж оказался невзрачным очкариком невысокого роста. Трудился он теперь где-то рядом с ДМО, поэтому каждое утро лично приводил жену на работу и каждый вечер лично забирал. Егору он как-то особенно дружески улыбался и почти подобострастно жал руку. При этом в глазах проглядывал холод, если не ненависть.

«Чует, мерзавец! – думал Егор. – Хотя, почему – он? Это я – мерзавец!»

Впервые оказавшись в таком положении, герой-любовник просто не знал, как себя вести. Татьяна общалась с ним подчеркнуто официально, будто и не было той ночи, а он стыдился лезть к ней в душу. Что там у них, как? Чужая семья – потемки!

И все-таки они были странной парой. Она – стройная, спортивная, собранная, и он – невзрачный, закомплексованный, можно даже сказать – убогий. И как такому чмо могла достаться эта пантера? Понятно, что, наверное, не каждый день она закатывает ему такой цирк, как тогда Егору, но гладить ее точеные ножки он, видимо, все-таки может, сколько угодно.

«Чем он заслужил такую честь? – подумал Егор. – Тоже мне, скакун без буквы „с“»!

Глядя, как Татьяна демонстративно берет мужа под руку и нарочито гордо покидает место работы, Егор не мог отделаться от мысли, что она своего супруга стесняется. Может быть, влипла по молодости, да по обстоятельствам, а теперь пытается сама себя убедить, что это ее судьба.