Сын степей

Сын степей

Всегда скучал

В лесах Сибири и Востока.

Лесной красы не замечал

Он в стороне

Далёкой.

Его манил

Простор степной –

Ковёр цветущий

И душистый,

По нём грустили

Летний зной

И ковыля цвет

Золотистый.

Ночную будоражил тьму

Стук аргамаков полудиких,

И всюду слышались ему

Гортанные

Родные гики.

Он жаворонка слышал зов

И скрип берёзки

Одинокой.

…Он не сумел понять

Лесов –

Вернулся из страны

Далёкой.

Коренастый, среднего роста. Нос заострённый. Глаза зоркие, как у хищной птицы. Заходя в штаб, майор Любченко всё подмечает и делает дежурному писарю и посыльному замечания по поводу внешнего вида. Обращает внимание и на стоящего в углублении здания постового у Знамени полка. Но особенно его постоянно беспокоят плевательницы, которые расставлены по углам и вдоль коридора штаба. Он с высоты своего роста пронизывает их взглядом и, указывая пальцем вниз, выговаривает посыльному: « Почему окурки в плевательнице?» или « Опять плевательница полна окурков?». Посыльный (если он новичок или молодой солдат) тотчас хватает в руки плевательницу и несётся в туалет, выливает воду вместе с окурками в «очко» и снова заполняет плевательницу водой. Но если посыльный старослужащий, он чётко по-военному реагирует на замечания майора словами: « Виноват, товарищ майор, сейчас будет устранён непорядок». И ждёт, когда майор скроется за дверью кабинета, а затем подходит к плевательнице и слегка пинает её ногой. Окурок отплывает из центра плевательницы в сторону, за видимый предел.

В кабинете, где кроме майора находятся ещё два его равноправных сослуживца и писарь, только он, майор Любченко, совершенно добровольно, в силу своей взыскательной натуры, бдительно следит за порядком, понуждая писаря к расторопности.

– Афанасьев, – говорит он, – закрой наш собашник.

– Есть, – отвечает писарь, – закрыть дверь кабинета, товарищ майор!

На следующий день в конце рабочего дня майор Любченко слово в слово повторяет вчерашнее указание:

– Афанасьев, закрой наш собашник.

Писарь, будучи человеком любознательным, обращается с вопросом:

– Почему «собашник», товарищ майор?

– Потому что, – отвечает майор Любченко, – ты его совсем разучился убирать. Месяц уже паутина висит за шкафом и тебе нет никакого до неё дела.

Сценка в штабе

Входит подполковник Бардин:

– А это что ещё тут за солдаты? Какие-то подозрительные… Чего шныряете по штабу?

Один из солдат: – Я… мы… товарищ полковник…

Подполковник: – Марш отсюда!

Солдат: – Разрешите идти, товарищ полковник?

Подполковник: – Я же говорю «марш!» Солдаты в испуге удирают.

Подполковник: – Ха-ха-ха! Ему – «марш!». А он – «разрешите».

Писарь Афанасьев: – Хи-хи, товарищ полковник.

Сначала небо было покрыто дымкой и солнце освещало восток равномерно, словно путалось лучами в утренней поволоке. Но постепенно дымка исчезла: её разогнали лучи солнца и лёгкий ветерок. Потеплело. Иней исчез. Но не везде. Он ещё прятался в канавах, в тени столбов и за казармой, серебря поверхность редкой сединой. Стояла осень. Ветерок колыхал праздничные яркие плакаты, развешанные по краям плаца в честь Октябрьской революции.