– Этого не может быть! – произнес Игнат, вздрогнув от собственного голоса. – Но если мне суждено измениться… значит, надо.

Он взял контейнер, пристально рассмотрел содержимое, открыл крышку. Сладковатый запах щекотал нос. Пилюля оказалась теплой. Немного подумав, он положил ее в рот.

Сознание возвращалось медленно, словно из глубокого сна. Комната в серых тонах казалась огромной и далекой. Игнат с удивлением понял, что пол стал намного ближе, чем раньше. Он хотел пошевелиться, но не мог. Попытка двинуться вызвала резкую боль, пронзившую все тело и сковавшую движения. Не хватало воздуха. Сердце колотилось в груди, словно бешеная птица, готовая вырваться наружу. Зажмурившись от рези в глазах, он долго не мог их открыть. Звуки вокруг, особенно доносившиеся с улицы, стали оглушительно громкими. И тут пришло второе, еще большее странное удивление: запахи приобрели невероятную отчетливость и глубину.

Игнат поводил носом по сторонам, и слюнки потекли от аромата запеченной курицы; обоняние подсказывало, что она на соседнем этаже, и запах пришел по вентиляционной трубе. От обилия новых ощущений ему захотелось открыть глаза и все разузнать. Боясь боли, он открыл глаза с крайней осторожностью. Яркий свет в комнате заставил снова их закрыть. Преодолев небольшие неудобства, он смотрел лишь через маленькие щелочки. Комната была ярко освещена. Присмотревшись, свет исходил от фонаря на столбе за окном. Удивлению Игната не было предела. Он вздрогнул от жужжащего звука. В подсознании обрисовался движущийся лифт. Его позабавило положение собственного тела. Он сидел на полу, упираясь руками в пол. Удивило не то, что он сидел, а то, как это было удобно.

Резкая боль, как укол иголкой, пронзила плечо. Игнат дотянулся головой и погрыз зубами больное место, затем облегченно лизнул его и застыл. Его покрывала черная шерсть, спускавшаяся по руке. Страх, возникший у Игната, заставил его замереть, осмысливая увиденное. Поворот головы дал подтверждение, что со второй рукой то же самое.

Где у меня большое зеркало стоит? – промелькнуло у него в голове.

Вспомнив о зеркале, которое он недавно приобрел и прислонил к стене в прихожей, Игнат рванул туда. Но не успев сделать и шага, он с силой ударился об пол. Что-то стягивало его тело, мешая двигаться. Бесполезные попытки освободиться только распалили злость. Игнат пустил в ход не только руки, но и зубы, яростно разрывая сковывавшую его ткань. Вскоре на полу образовалась груда изорванной одежды.

С этим позже разберемся, а сейчас к зеркалу, – подумал Игнат, бросившись в сторону прихожей.

Он преодолел большую комнату в два прыжка и удивленно поймал себя на мысли, что на четвереньках двигался гораздо быстрее, нежели раньше. Наскоком подойти к зеркалу не получилось: в прихожей стоял большой черный кот и смотрел на него. Оба не двигались. Игнат подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть незваного гостя. Тот тоже двинулся навстречу.

Не может быть… Неужели это я? – лихорадочно пульсировало в его сознании.

Игнат стоял у зеркала, которое так и не повесил, а лишь приставил к стене, торопясь на то самое свидание в парк.

– Этого не может быть! – не переставая повторял Игнат, глядя на отражение черного леопарда в зеркале.

Хищник у зеркала лег на живот, вытянул голову и передними лапами, по-человечески, закрыл морду. Неизвестно, сколько могло продолжаться это действие, если бы не шум в подъезде.

Опять эта старая баба Настя кормит бродячих кошек, ругает жильцов, что просмотрели пропажу лампочки, – пронеслось у Игната в голове. Он повернул голову и вращал ушами в разные стороны.