В груди что-то сжалось. Острый, неясный укол…

Но я не мог отвести взгляда от рубина, который, казалось, бился в ее руках, дышал, будто живое сердце.

Желания

Как-то ночью я проснулся от странного ощущения. Что-то тянулось ко мне, скользило под кожей, словно нежные пальцы ласкали изнутри. Дыхание сбилось. Сердце сжалось в предчувствии неизбежного.

– Ты… Читаешь мои мысли?

Тьма не ответила. Она всегда молчала.

Я попробовал думать о другом. Представил клубнику. Синицу. Что угодно, лишь бы скрыть собственные мысли, но ощущение не исчезало. Оно нарастало, как прилив, захлестывая меня.

– Хочешь… Большего?

Кот дернул ухом и перетек тьмой ближе ко мне. Он не шел, не двигался привычным образом – его очертания дрожали, распадались, будто он был лишь теневой иллюзией. Меня сковал страх. Такой сильный, какого я не испытывал никогда в жизни.

Я понял, что это не я ее использую. Это она дает мне силу. И с каждым желанием ее темные нити все глубже вплетались в мое сознание, окутывая меня, наполняя, отбирая частицу за частицей.

И с каждым днем мне все сложнее становилось представить себя без нее.

Сил сопротивляться больше не было.

Абсолютное подчинение

– Ты подчиняешься мне, да? – спросил я.

Тьма кивнула. Ее силуэт дрожал, но оставался неподвижным, сгустком вязкой, бездонной ночи, которая умела ждать.

– Тогда исчезни, – голос прозвучал тверже, однако мне было плохо, я из последних сил выталкивал слова.

Тьма не шелохнулась. Ее янтарные глаза, пылающие в бесформенном мраке, не мигая смотрели на меня, будто прожигали насквозь. В этом взгляде было что-то древнее, первобытное, от чего в жилах стыла кровь.

Я понял, что больше не отдаю приказы. Мои просьбы больше ничего не значат.

– Я прошу… Исчезни. Мне больше ничего не надо, только чтобы ты ушла. Я так устал… Жить и бояться – это не жизнь, а существование! Понимаешь?!

Голос сорвался. Стены комнаты словно сдвинулись ближе, обволакивая меня плотной, липкой тишиной.

– Прошу… Нет, умоляю, оставь меня. Забудь о нашей встрече… Или убей…

Тьма смотрела.

Грудь сдавило так, будто на нее положили каменную плиту. Воздух стал густым, тяжелым, его приходилось глотать, борясь за каждый вдох. Я не выдержал, рухнул на колени. Слезы – горячие, разрывающие, – катились по щекам, падая на пол бесшумными каплями.

– Что мне еще сделать, чтобы это прекратилось? – голос сорвался в полушепот, в надрывный стон.

Тьма шевельнулась.

И улыбнулась.

Это была не просто ухмылка, не оскал хищника. Это было нечто, исполненное наслаждения, чего-то запредельного. Улыбка, в которой не было сочувствия.

И в этот миг я понял – она никогда не уйдет.

Что было до слова «тьма»

Как хорошо, что в этом мире всегда останутся алчность, чревоугодие и другие грехи. Смертные придумали законы, чтобы человек помнил их и не нарушал. А из-за чего они это придумали – скрылось в истории. Там, среди забытых записей и пыльных страниц, было предупреждение: «Тьма сожрет тебя…»

Этот кот – не просто существо. Он древний, он был здесь задолго до первых храмов, задолго до первых жертвоприношений. Он видел, как падали короли, как жрецы становились слугами собственных страстей. Как убивали ради минутного удовольствия, лгали во имя придуманных богов. Он видел все.

Он – демон Хаоса, вечный наблюдатель, что питается грехами живых.

Давным-давно, в далекой стране, родители рассказывали детям легенду о Коте из Черной Мглы.

Говорили, что в ночь перед полнолунием он выходит из тени, чтобы найти тех, чьи сердца отягчены грехами. Его золотые глаза вспыхивают в темноте, и, если он заглянет тебе в душу, пути назад не будет