Дворец пил, пел и бушевал, празднуя его свадьбу. До Кеннета даже через закрытые двери долетали веселые выкрики, а ему совсем не было весело. Он жалел. Жалел, что вмешался в судьбу Эмильены. Зачем? Зачем было портить жизнь и себе, и ей? Хотя, ее судьба в любом случае была бы незавидной. Исполнил свое желание? Теперь придется за это расплачиваться. Возможно, как и поклялся – до конца своих дней.

Кен отодвинул стопку бумаг и тяжело подпер рукой лоб. Он привык все просчитывать, проверять. А здесь не просчитал и не проверил. Пошел на поводу у своих… инстинктов? Уязвленной гордости, горькой жажды обладания. И кем? Пустоголовой куклой. Картинкой, а не человеком. И что дальше? Развод? Эмильену сошлют, и он будет винить в этом себя. Брак? Он невозможен между двумя настолько разными людьми. А еще Кеннету было больно видеть, как неприятно его супруге находиться рядом с ним, тем более – делить супружеское ложе.

Щеки тут же вспыхнули, учитывая, что маг вовсе никогда не краснел. Но не объяснять ведь Эмильене, что у него в постели опыта не больше, чем у нее. Слухи оставались слухами, на самом деле у Кеннета не было времени на любовниц. Его жизнь – служение королю, магия, а редкие часы свободного времени он предпочитал тратить уж точно не на любовную игру. Скверно все вышло… Совесть напоминала: это он сам попросил у Людовика отдать ему Эмильену. Может, не вмешайся Кеннет, король выдал бы девушку замуж за кого-то другого, более приятного. Но ведь был еще этот приказ Людовика жениться! И не было той, кого Кен вообще мог представить своей женой. Видимо, он не создан для семьи. Никогда не был создан – недаром собственные родители не испытывали к сыну особой любви. И не сказать чтобы Кеннета это печалило. Нет, в глубоком детстве, конечно, он мечтал, чтобы матушка и отец были к нему добрее, но детство прошло. И подростком Кен просто хотел, чтобы его не трогали. Не мешали учиться, раскрывать силу. Не лезли в его дела.

- Плохи они, мои дела, - сказал Кеннет самому себе, поднимаясь из-за стола.

Дома всё должны были подготовить к возвращению хозяев – вчера приходящая прислуга получила указания навести порядок в комнатах Эмильены, и можно будет позволить жене сходить за ее вещами. Когда уехать из дворца? Пожалуй, сразу после магического освидетельствования свершившегося брака. Конечно, если его величество не придумает какое-нибудь срочное поручение, но тогда можно будет отправить домой Эмильену, а самому задержаться, она только рада будет.

А за окнами вскоре начало светать. Кен замер, прислонившись лбом к холодному стеклу. Хотелось отменить вчерашний день. Вообще всю минувшую неделю! Приказать себе не делать глупостей, не бросаться брачными клятвами, да и королю сообщить, что не собирается жениться. Только поздно. Все уже сделано, и с Эмильеной придется как-то жить. Хотя, с нею проще будет умереть, право слово!

В двери постучали. Кен уже решил было, что жена решила отыскать его и продолжить разбирательства, но в комнату, не дожидаясь ответа, вошел сам король.

- И почему я не удивлен? – весело спросил Луи, присаживаясь в кресло. – Когда слуги доложили мне, что ты заперся в кабинете, я понял: это именно то, чего и следовало ожидать. Надеюсь, мне с утра не придется признавать твой брак недействительным?

- Не придется, - ответил Кеннет. – Моя супруга устала, а у меня много работы.

- У тебя всегда много работы, друг мой, недаром ты верховный маг, однако я приказываю: отправляйся на неделю в отпуск, проведи время с хорошенькой женщиной, а не со стопками бумаг и кислыми физиономиями моих министров. Мы с тобой молоды, дружище! А как живем, а? Будто уже глубокие старики.