Вокруг происходит странное. А может, это просто неполадки в голове. Ведь человек-мишень должен подъехать ровно в девять. Но у стрелка ощущение, что он уже видел цель раньше. Тело директора банка размазано во времени и пространстве.

Кроме того, боковым зрением снайпер видит мышей: они подкрадываются. Когда стрелок бросает взгляд на грызунов, те мгновенно делают вид, что стоят на месте и что-то сосредоточенно едят. К тому же проклятые животные непрерывно увеличиваются в размерах, раздуваются. Снайпер даже знает их латинское название – Mus musculus (Linnaeus, 1758). Он запомнил словосочетание, потому что смешное. В школе хорошо учился и однажды победил на олимпиаде по зоологии. Хотел стать врачом, но не стал: получилось, что жизненный путь развернулся в противоположную сторону. Вот мыши уже выросли, подходят и сверху смотрят ему в глаза. Это совсем неприличная ситуация, так не бывает. Снайпер энергично отчитывает грызунов силой мысли. Животные с недовольным хриплым писком разворачиваются и удаляются. Да, не мешайте. Вас ещё тут не хватало. И вообще, почему мыши на чердаке? Мыши обязаны быть в подвале. Кому обязаны?

Как бы ни развивались события, задание должно быть выполнено. Неожиданно появилась прочная мысленная связь с мишенью. Кроме того, легко пеленгуются сигналы насторожившихся в стороне мышей, обострилось звериное чутьё. Это, видимо, происходит за счёт затухания жизненной силы: не ощущается нижняя часть тела, похоже на паралич; но стрелок полностью уверен в указательном пальце на спусковом крючке. Снайпер сосредоточен на двух последних фалангах. Остального тела будто бы уже и не существует. Есть! Мишень раскрывается, откуда-то снизу выныривает знакомая по контрольной фотографии голова. Правда, она немного размазана, подёргивается влево и вверх и переливается неожиданными цветами ближе к фиолетовой части спектра – человек не может быть так раскрашен. Снайпер производит выстрел.

Пуля летит бесконечно долго. И, похоже, снайперу уже не дождаться момента, когда кусок свинца уткнётся в препятствие. И вряд ли это будет лобная кость os frontale или одна из височных костей os temporale. Хотя сам стрелок ещё какое-то время живой: сердечная мышца порвалась, но колотится. Вокруг всё неверное, булькающее и глумливо-предательское. Угасающее сознание это фиксирует.

…и только свинцовая пуля летит точно по траектории, рассчитанной в 1753 году Леонардом Эйлером, академиком Петербургской, Берлинской, Туринской, Лиссабонской и Базельской академий наук.

Ожидание письма – состояние особенное. Письмо ждут с надеждой, с нетерпением, с тревогой, иногда с показным безразличием. Вот пользователь электронной системы связи набирает на клавиатуре последнее слово, ставит точку, пробегает глазами написанное, одобрительно кивает, иногда хмыкает и щёлкает по кнопке «Отправить». Письмо переходит в папку исходящих, переползает в отправленные, затем преодолевает тысячи километров и появляется в папке входящих сообщений у получателя, одновременно подавая сигнал в виде пульсирующего конвертика. Можно читать. Или же удалить, не читая.

На рубеже столетий электронные письма доходили быстро, как и сейчас, ведь скорость электронов всегда одинакова. Но не всё так просто. Иногда приходилось ждать часы, дни, месяцы. И кто знает, чем это обусловлено. То ли злополучными складками времени, то ли провалами в пространстве, то ли ещё чем.

В похожей ситуации в 2001 году оказался и Роман Муренин. Отправитель послал Муренину большое количество электронных писем. Где они? Сообщения приходили, но всего по несколько штук в неделю. И не узнать почему: отправителя, похоже, уже не было в живых.