– Это так, к сожалению, – ответил Абдулл, утвердительно покачав головой.

– Я хотел показать своим ремеслом купца, что мы, тюрки, можем не только воевать, но быть хорошими музыкантами, поэтами, учеными и торговцами. Даст Аллах, эти времена наступят! Ведь торговлей, культурой и дипломатией можно завоевать намного больше стран, чем мечом. Не так ли? – Салим хитро взглянул на Абдулла.

– Завоевать? О Аллах! – Абдулл вздохнул. Он не собирался переходить на шутливую манеру Салима и добавил: – Это все суета мирская, алчность торговцев, это в конце концов приведет к катастрофе!

Кто богатством дом набил,

Тот Всевышнего забыл,

Тот кто «Все мое!» сказал,

Ворону подобен стал,

Он в грязи мирской погряз,

Страшен будет судный час!

Салим почувствовал, что разговор заходит в тупик, поднялся с ковра и раздраженно произнес:

– Ну, на сегодня хватит споров, впереди трудный перевал, отдыхай.

Абдулл собирался еще что-то добавить и произнести свои рубаи о смысле жизни и трагедии реальности, но видя, что Салим не желает продолжать, замолчал. Перед сном Салим обошел стоянку, проверил людей, животных и особенно своих «небесных» лошадей из Ферганы. Ночь прошла под звуки воя горных шакалов и топота копыт лошадей охранников, стерегущих караван.

Когда солнце осветило горные вершины Тэнри тау, они уже были в пути на перевале, а караван хорезмийца отправился в противоположную сторону еще до рассвета. После преодоления двух фарсахов поднялся ветер и заморосил дождь. Салим вспомнил, что проводник говорил, что погода здесь может меняться непредсказуема.

– Да, невеселое место, – вслух подумал Салим.

Тут к нему подскакал Хасан и, осадив коня, выкрикнул:

– Хозяин, господин – голос его был тревожным.

– Что случилось?

– Вашего гостя, господина Абдулла, нигде нет!

– Что!? Он что, отстал от каравана?

– Нет, господин, я был последним, кто покидал стоянку.

– Куда он мог пропасть? Ты проверил среди тюков, ящиков, мешков?

– Да, конечно! И его мулла тоже нет!

Странно, куда он мог деваться? У Салима мелькнула мысль: не отправиться ли на поиски Абдулла? Однако опыт бывалого путешественника подсказывал ему, что этого не следует делать. Караван должен продолжить свой путь. Вспомнив последний их разговор, он с досадой подумал, что поэт решил отказаться от путешествия в Кашгар. Да, да, именно так. И сейчас он возвращается с караваном хорезмийца.

Салим натянул поводья, лошадь встала, как вкопанная. Конечно, он решил это давно, просто искал удобного случая. И тут кстати оказался встречный караван. Салим начал припоминать, как Абдулл несколько раз расспрашивал его, что их ждет в Кашгаре и других землях страны Сун. Каков стихоплет! Хитер! Решил все заранее и, возможно, специально в последнем их разговоре вел себя так нагло и вызывающе! А ведь еще читал свои рубаи, прикрывался шкурой дервиша-суфия! Салим усмехнулся, как он мог поверить такому человеку?

Весь переход через ущелье Салим был немногословен, отдавая лишь короткие приказы слугам. Он старался скрыть своё расстройство. Между тем погода на перевале постоянно менялась, даже в какой-то момент Салим подумал, что вот-вот пойдет снег, но ветер разогнал темные тучи и погода прояснилась. Караван благополучно преодолел опасный участок пути, до Кашгара им осталось идти пять фарсахов. Салим успокоился и переключился на другие заботы. Его волновало предстоящее прибытие в Кашгар, он отправил вперед слугу, чтобы тот предупредил управляющего гостиного двора об их приближении.

«Все то, что было дорого, оставь —

В чужих краях отыщешь утешенье,

И стойким будь и Бога славь,