Великая моралистка: «Я бы напомнила, кто занимался воспитанием сего объекта. Точнее – не занимался! Откуда там приличия?»

Это я и сама знаю, без напоминания. Когда мне было его воспитывать, если я всё время работала и, вдобавок, училась? Главное было одеть, обуть, накормить и вывести в люди, а не гулять, как поётся в детской песенке. Вот и получилось то, что получилось.

Смотрю придирчиво на Эдика. Штаны он напялил, а вот про футболку братику не сказали. Вздохнув, качаю головой: девятнадцать лет, а хуже десятилетнего, честное слово! Тот хотя бы сразу одевался, и не нужно было тыкать носом.

– Кофе будешь? – спрашивает Эд, бросая взгляд через плечо.

– Буду, – соглашаюсь. А почему бы и нет, когда тебе его приготовят и подадут?

Это ещё один булыжник в мою сторону: готовить я не умею. Совсем. Даже не пыталась учиться. Во-первых, времени на это катастрофически не хватало, так как я предпочитала штудировать кодекс или улучшать знания иностранных языков. А во-вторых, вот не тянуло меня к кухне. Вообще, никак. Поэтому я прекрасно обходилась теми полуфабрикатами, которые предлагали современные технологии.

А вот вкусно поесть я люблю. Поэтому, когда вопрос с деньгами был более или менее решён, я стала заказывала еду из ресторанов или кафе, в которых была доставка, если сама не успевала заехать. А я не успевала. Опять же, зачем тратить время, если можно получить уже дома?

Только вот Эдик почему-то об этом не догадывался, считая меня творцом тех шедевров, которые ел. К слову сказать, в еде брат неприхотлив и особым гурманским вкусом не обладает, поэтому сметает всё, что предложено. Главное – было бы предложено, а что – особой роли не играет.

– Ваш кофе, мадам. – Эд ставит передо мной чашечку ароматного напитка.

– «Между прочим, мадемуазель», – отвечаю знаменитой фразой Фрёкен Бок[1].

– Пардон, мамзель, – «извиняется» брат.

– Шут гороховый!

Так и хочется чем-нибудь запульнуть в него. Но за кофе прощаю.

– Можно было просто сказать «спасибо», – учит меня вежливости.

– Огромное спасибо, Эдик.

– Сонь, ты во сколько сегодня придёшь? – как бы между делом спрашивает Эд, снова повернувшись ко мне спиной.

Моя рука с кофе замирает на половине дороги, и запах щекочет нос божественным ароматом. О-па. Приехали. Выдыхаю. Делаю маленький глоточек, облизываю губы и спрашиваю, обращаясь к спине брата:

– А ты с какой целью интересуешься?

Эдик не поворачивается. Даже интересно стало, что он там шаманит.

– Просто спросил, – брат пожимает плечами.

Не свожу глаз с него. Ну-ну. Просто, спросил он. Как же!

Обычно я всегда предупреждала, если задерживалась или совсем не приходила домой ночевать. Иногда я была вынуждена ехать в аэропорт прямо из офиса, поэтому в офисе у меня всегда стояла «дежурная сумка» для таких вот случаев. Ну и, разумеется, все встречи личного плана, я тоже проводила вне дома.

А сейчас даже и не знаю, что ответить, когда тебе «тонко» намекают, чтобы я не появлялась дома.

– Пока не знаю. Вроде ничего не было запланировано, но ты же знаешь, как меняются у меня планы.

– Знаю, поэтому и спрашиваю.

– Я могу «задержаться», если тебе это необходимо, – предлагаю, – не вижу в этом никакой проблемы.

Шальная императрица: «Оу! У нас намечается расслабончик?»

Великая моралистка: «Не «расслабончик», а светское мероприятие».

Шальная императрица: «Теперь это так называется?»

Эд, наконец-то, поворачивается. Видно, решает удостовериться, шучу я, или нет.

– Правда, нет проблем?

– Нет. Но хочу напомнить, что для подобных встреч в твоём возрасте существуют гостиницы, номера и много других вариантов.

– Соня! Какие «такие встречи»?! – возводит очи горе. – Я поспорил. Всего-навсего!