— Ты, думаешь, он такой святой? Муж этот твой, — зло выплевывает мне в лицо Владимир Иванович, нависая грозной тучей, будто может задавить своим авторитетом, — Думаешь, он чем-то лучше меня?

Я медленно качаю головой и тихо отвечаю:

— Нет, не лучше. Просто он отец моих детей. За одно это я готова простить ему очень многое.

Он, видимо, хотел что-то еще сказать, но передумал. Рука его бессильно опустилась, а сам начальник отвернулся, глухо сказав:

— Чего встала? Иди отсюда.

Мне дважды повторять не нужно было. Стараясь не спешить, сначала вышла из приемной, дошла до машины. И только там — в гостеприимной тишине салона, выдохнула и расплакалась.