Настя вышла навстречу с двумя целлофановыми пакетами в руках. Выглядела она печальной и усталой.

– Ты в порядке, Настя?

– Нормально.

– Тебя что-то беспокоит?

– Нет… Поехали домой.

Анастасию знаю уже много лет и потому не стал выведывать. Если это достойно внимания – сама скажет, когда будет готова. Удача нам улыбнулась – в автобусе оказались свободные места, и я мог спокойно, не торопясь, пересказать ей краткое содержание встречи.

– Голова кругом. Час от часу не легче. Что будем теперь делать?

– Нам ничего не остается, как продолжать поиски. Давай твои сетки, помогу.

Сразу идти домой не хотелось, мы зашли в парк на Елагином острове. Устроились на скамеечке и наблюдали весеннее настроение природы. Свежая зелень радовала глаз, по аллеям бродили мамаши с колясками и, издалека, доносились весёлые крики с детской площадки. Я радовался ласковому ветерку и солнечным бликам, радостному смеху детворы, а вот Настя при виде очередной мамаши с ребёнком загрустила ещё больше.

– Настя-ненастье, улыбнись на счастье! – попытался я пошутить. Эту присказку придумал давным-давно Паша, когда Анастасия закатывала ему очередную головомойку.

– Вот именно, что ненастье! – тяжко вздохнула она в ответ. – Видишь пакеты? Здесь всё, что осталось от Пашки… Будто и не было ничего, кроме этой мелочи. Человек ушёл, а с ним и вся жизнь. Может, в этом и я виновата…

– Что ты имеешь в виду?

– Понимаешь, Дим, когда его встретила, совсем наивной была. На книжках воспитанной. Не удивляйся, в двадцать три года – а всё девочка. Себя уже в старые девы записала. Может, потому и влюбилась в Пашку без оглядки. Ведь, на филологическом, парни – архивная редкость. У нас в группе всего двое было, да и те голубые… Когда Плужин на меня в ночном баре внимание обратил – думала, вот она – моя последняя возможность. Ухватилась, как за соломинку. Да, как-то быстро, всё пошло наперекосяк. Полгода не прошло как поженились, забеременела. Счастлива была и за себя, и за Пашку. Он, правда, в открытую не говорил, но чувствовала – ему не очень-то хотелось отцом стать. Поэтому Павел так обрадовался, когда оказалось, что внематочная… Операцию пришлось делать.

Тогда-то и выяснилось, что я от него чего-то подхватила и у меня больше не будет возможности детей иметь. Воспаление труб… Оказалось, он в курсе был насчёт болезни, только времени, якобы, до свадьбы не было подлечиться, мол, слишком занят на работе. На авось надеялся. На самом деле, думаю, Пашка боялся, что на работе узнают – смеяться будут… Он извинялся, конечно, и я ему простила, но что-то оборвалось тогда. Отрезвела что ли. А тут ещё ты подвернулся…

– А я тут при чём?

– Тебя узнав, поняла каким должен быть настоящий мужик. Не весельчак- душа компании, а спокойный, цельный, настоящий.

– Ладно тебе глупости болтать, не такой я вовсе. Свою жену не удержал, сына потерял… Нет, не гожусь я в идеалы.

– Из идеалов скульптуры делают, а мне живой человек был нужен, а Пашка… он ведь попрыгунчик-стрекозёл был, хотя о покойных так и нельзя…

Мы посидели немного молча, каждый думал о своём. Солнце клонилось к закату, стало прохладней. Уже собрался было домой идти, как Настя спросила:

– Ты можешь сказать, почему с ним поссорился?

– Зачем тебе это, тем более теперь?

– Сама не знаю. Сильно расстроилась, узнав, что между вами разлад. Потому и Пашку выгнала. Он мне стал не интересен…

– Из-за тебя и поругались.

– Что?

– Узнал, что он тебе изменяет и высказал ему всё, что об этом думаю. Он послал меня, я его… так и разошлись. А тут и пенсию очень настоятельно предложили… Сразу и согласился.