Приблизительно через час, когда мы распаренные, красные, как свежесваренные раки, расположились за столом, Василия внезапно вызвали, и он, с видимым сожалением, оставил нас наедине. Теперь было самое время изложить свою историю Петру Веригину. В нём я был уверен, как и в Васе.

– Да-а-а, интересная картина получается. – Петр задумчиво потёр подбородок, – и ты, естественно, пришёл к выводу, что тут не обошлось без секретных служб. Я бы тоже так подумал, если бы не был в курсе. Сразу оговорюсь – за «друзей» за океаном отвечать не берусь, а вот, что наша сторона тут не причём, клянусь. Более того, мы тоже заметили эту странность два месяца назад и взяли всех «своих» хакеров под усиленную защиту. И, несмотря на это, двое из них всё же погибли. Тоже от несчастных случаев. Твои знакомые, между прочим, в наш круг не входили…

Кстати сказать, по нашим агентурным данным «их» хакеры тоже гибнут, вопреки принятым мерам безопасности… Причём погибают не все подряд хакеры, а выборочно. Но чем мотивирован этот выбор, пока не ясно. Знаю точно, из первых, можно сказать, рук. Один из самых головастых на меня и работает. Кроме того, есть ещё ряд странных событий…

– Чем странных?

– Пока не разобрался… Дим, знаю, ты не станешь молоть языком, где попало. Так вот, эти эпизоды с хакерами – всего лишь цветочки. Как и внезапное разоблачение всей наркосети… Эта информация недоступна широким кругам, но тебе могу сказать – творится что-то невероятное.

– Что именно?

– Не знаю даже, как сформулировать… Понимаешь, один за одним, целенаправленно, в течение последнего месяца были изъяты деньги у крупнейших фармкомпаний, банков, нефтяной индустрии, ряда промышленных магнатов.

– Хакеры?

– В том-то и дело, что нет! Проверяли. Это нечто большее, чем отдельная группа хакеров. Где-то это было сделано легально, так как, по каким-то странным причинам, были приняты соответствующие законы или поправки к законам, в других случаях деньги просто исчезали в небытие, чтобы через пару дней оказаться на счетах больниц, генетических центров, центров космических исследований. Также внезапно появились деньги на инфраструктуру, на совершенствование аэропортов и самолетного парка, на железные дороги скоростного типа, на автомагистрали и даже просёлочные дороги. Параллельно стали повально вскрываться случаи коррупции, взяточничества, воровства, причём материалы, на удивление, солидные, крепкие, с подтверждённой документацией и фактами. Суды просто захлебываются потоком раскрытых дел.

– Это же хорошо?

– Да, но ты не можешь себе представить, до какой степени всё прогнило! О таких чистках в органах только в книгах читал. У нас уже треть аппарата повыгоняли. А что в министерствах творится – жуть!

– Мы же об этом всю жизнь мечтали, радоваться надо.

– Да я радуюсь, радуюсь. Но знаешь, как-то не по себе, когда твоего знакомого вдруг объявляют во всеуслышание взяточником и казнокрадом, или, того хуже, уличают в связях с мафией.

– У тебя, надеюсь, рыльце не в пушку?

– Вроде нет, хотя кто знает, до какой степени чистым надо быть в наше время. Но главное – совершенно непонятно как, откуда и кем это управляется? Волей-неволей начинаешь думать о теории заговора с обратным знаком.

– Что это значит?

– По классической теории заговора существует некая группа людей, управляющих, исподтишка, всем миром во имя собственных меркантильных интересов. Теперь же – происходит с точностью до наоборот. Кто-то регулирует весь процесс, кто-то целенаправленно чистит эти авгиевы конюшни бюрократии, борется с сильными мирами сего, перераспределяет финансы, пытаясь наладить нормальный образ жизни. Тюрьмы, впервые, переполнены не бандитами и ворами, а чиновниками и финансистами.