Пар изо рта был не единственным признаком утреннего морозца, когда я, закутавшись в шарф и вязаную шапочку, заскользил по первому льду, едва выйдя из дома. Мне не очень хотелось встречаться с одноклассниками в таком виде, да ещё в сопровождении папы с чемоданом. И я – не единственный, кто был так настроен. За кустами, вблизи школьного двора стояла вереница из несколько машин, среди которых тонированная чёрная «Волга» выделялась синим маячком на крыше. Родители членов нашей юношеской туристической группы обступили красный «Икарус» с размашистым логотипом «Sovtransavto» на борту и укладывали в его чрево объёмистые сумки и чемоданы. Я коротко попрощался с отцом, оставив его стоять в очереди на сдачу багажа, и поспешил к группе, столпившейся у пассажирской двери. Оксана в вываренных до первозданной голубизны джинсах, высоких ботинках на толстой подошве, «дутой» бело-красной куртке и «нашем» шарфе, в несколько витков окутавшем шею, приветливо помахала мне рукой. Евгений тоже поздоровался, остановив на полуслове свой рассказ, адресованный всем окружающим и никому в частности. Впрочем, две девушки-близняшки из параллельного класса в одинаковых лыжных шапочках смотрели на него с интересом и, похоже, были благодарными слушателями его краткого обзора политических событий в мире. Наш комсорг Юлия благосклонно кивнула мне в знак приветствия. Валера, бывший соседом по парте, крепко пожал мне руку. Других знакомых в толпе школьников я, к своему сожалению, не обнаружил. Высокая женщина в чёрном пальто, сидевшая в салоне автобуса на откидном сиденье экскурсовода, строгим голосом поинтересовалась моей фамилией, и когда я громко назвал себя, сделала отметку в большой тетради, напоминающей классный журнал. Несколько парней повернули головы, что я расценил как приветствие и тоже им кивнул. Была какая-то незавершённость знакомства, потому что я не знал даже имён большинства моих попутчиков. Внимательно понаблюдав за ними и подошедшими после меня ребятами и девушками, понял, что не один я пребываю в подобном неведении. «Новенькие» на вопрос строгой женщины – «экскурсовода», подошли к ней вплотную и отвечали либо очень тихо, либо показывали пальцем свою фамилию в списке. После чего, вливались в коллектив, вернее в ту его часть, где присутствовали их знакомые. Таким образом, то, что мне сначала показалось толпой школьников, оказалось на деле мелкими, по два-три человека группками, просто стоящими близко одна к другой. Я подошёл вплотную к ним, почувствовав, как крепко схватила меня под локоть Оксана.

– Влад, я здесь вообще никого не знаю. Не оставляй меня одну, пожалуйста! – тихо и трогательно попросила она, наклонившись к самому уху.

Почувствовав какую-то солидарность со своими мыслями и сомнениями, я не стал выдёргивать руку, позволив девушке протащить меня сквозь эти самые близко толпящиеся мелкие группки к самой двери нашего ковчега, гостеприимно обдавшего теплом натопленного салона. На водительском месте никого не было, и я с интересом рассмотрел сиденье с регулировками высоты, толстый руль, приборы и большой рычаг переключения передач с клавишей-флажком под массивным набалдашником. Огромное лобовое стекло сверху было наполовину прикрыто шторой, а по всему его периметру в щель резинового уплотнителя были вставлены монетки одна к другой, образуя причудливо украшенную рамку, напомнившую мне вчерашний цыганский УАЗ. В его кабине тоже были целые гирлянды из жёлтых трёх- и пятикопеечных монет, начищенных до блеска золота, но никак при этом не способствовавших восприятию микроавтобуса как роскошного. Наконец, весь список в журнале строгой женщины-экскурсовода заполнился «птичками», и она привлекла наше внимание громкими хлопками в ладоши.