Устало прикрыв глаза, я размышлял о том, насколько же мы все разные. И все же – одна команда. Вот только выживем ли в этот раз – не знал даже я.

Стержень тяжело вздохнул, и провел рукой по лицу, словно стирая с него усталость.

– Так, ладно.

Шеф выпрямился, расправив плечи, и его голос прозвучал четко, как удар метронома, без права на возражения:

– Всем привести себя в порядок. Отдыхать. Завтра в восемь утра – у меня в кабинете в полном составе.

Он сделал небольшую паузу, и его взгляд, холодный и острый, как лезвие, скользнул ко мне.

– Кроме Пермикова. Ты остаешься здесь.

Я хмыкнул. Конечно, я и сам не рвался в бой в таком состоянии – тело ныло, будто его пропустили через мясорубку, а в висках стучало, словно маленький молоточек методично долбил по черепу. Но лежать тут, в медпункте, как беспомощный больной, не было никакого желания.

– Спасибо за заботу, Николай Иванович, – сказал я, аккуратно пытаясь встать с кровати. Голова резко закружилась, перед глазами поплыли черные пятна, но я все же смог принять вертикальное положение, ухватившись за край койки. – Отлежусь дома.

Вика, которая уже собирала аптечку, резко подняла на меня глаза.

– Ты вообще в своем уме? Знал бы, на кого сейчас похож!

– Тем более, – я усмехнулся, ощущая, как трещит засохшая кровь в уголке губ. – Ужасно хочется смыть с себя весь этот беспредел. А у вас тут в больничке с напором беда.

Рик, стоявший рядом с Викой, фыркнул, скрестив руки на груди:

– Ну да, конечно. Ты главное постарайся не упасть, и не свернуть себе шею по дороге.

– Не переживай, – я махнул рукой, тут же пожалев об этом жесте – плечо пронзила острая боль. – Если что, Поля подхватит.

Катя будто только и ждала этого, тут же шагнула ко мне, и прежде чем я успел моргнуть, ее рука уже легла под локоть, крепко, но аккуратно.

– Ладно, герой, – проворчала она, приглядываясь к моему лицу. – Пошли.

Вика покачала головой, но спорить не стала. Она потянула Рика за рукав:

– Думаю, нам с тобой тоже пора. До завтра, Николай Иванович.

– Идите уже, – шеф махнул рукой, и в его голосе прозвучала усталая снисходительность.

Они вышли, оставив нас со Стержнем втроем.

– Только не вздумай завтра появиться в кабинете, – сказал он, понизив голос. – И на всякий случай держи дверь на замке. Сам понимаешь, все очень и очень серьезно.

– Не волнуйтесь, – я слабо улыбнулся. – Обещаю сидеть дома и не рыпаться. Да и Поля, если что, сама меня прибьет.

Мы вышли в коридор. Я шагал медленно, стараясь не спотыкаться, а Поля держала меня так, будто я был хрупким, как стекло. Воздух в коридоре казался спертым, пахло лекарствами и пылью. Вентиляция, что ли, сломалась?

– Душ? – спросила Поля, когда мы подошли к своей студии.

Я кивнул, чувствуя, как по спине стекает липкий пот.

– Душ.

Она не стала ничего говорить, просто помогла мне стянуть куртку.

– Сам там справишься?

Я ухмыльнулся, и нарочито медленно провел ладонью по ее груди, щелчком расстегнув верхнюю пуговицу.

– Нуу… Если честно, рассчитывал на помощь с труднодоступными местами.

Её взгляд скользнул вниз, задержался на моих пальцах у пояса – всего на мгновение дольше, чем следовало бы. В уголке рта дрогнула тень улыбки.

– Мечтай, – Поля шлёпнула меня по плечу. – С твоей координацией сегодня даже зубную щётку в руки не дам… Пока ты тут разоблачаешься, я быстренько…

Она в секунду скинула с себя вещи и, показав мне язык, юркнула в душ.

Я задумчиво проводил её взглядом, чувствуя нарастающее возбуждение…

Соберись, идиот. Ты еле на ногах стоишь, – пробежала в голове вялая мысль. Но тело, чёрт возьми, начало реагировать вопреки здравому смыслу.